Защищая интересы ветеранов Великой Отечественной войны, проживающих в специализированном доме по улице Ермаковского в Улан-Удэ, пандидо хамбо-лама, член Общественной палаты Российской Федерации Дамба Аюшеев пообещал дойти до президента Путина.
История с так называемым специализированным домом для ветеранов ВОВ, что по улице Ермаковского, - тот случай, когда республиканские власти гнут свою линию, невзирая на лица и мнение общественности. На последнее власти давно махнули рукой. А на лица ветеранов и инвалидов Великой Отечественной можно и не смотреть - потупить взгляд, отвести глаза...
Когда в доме умирает ветеран войны, его семье ничего не остается делать, как паковать чемоданы. Министерство труда и социальной защиты, в чьем ведении находится злополучный дом, не спрашивает родственников ушедшего из жизни фронтовика: куда они теперь? Хоть на улицу! Министерство контролирует ход выселения и передает ключи от освободившейся квартиры специализированного дома ветерану из очереди. И так продолжается годами. По сведениям “МК”, за всю историю существования специализированного дома с 1998 по 2007 гг. умерло 99 ветеранов ВОВ и их вдов, 59 семей выдворено на улицу. Сейчас в списке выселенцев еще 4 семьи, которые принял под свою защиту член Общественной палаты РФ, глава буддистов России Дамба Аюшеев.
– Досточтимый пандидо хамбо-лама, почему вы решили взяться за это дело?
– Жильцы дома по улице Ермаковского обратились ко мне с просьбой о помощи. Не столько как к хамбо-ламе, сколько как к члену Общественной палаты России. Обладая таким статусом, доверенным мне лично президентом Владимиром Путиным, я прямо обязан защищать права и интересы граждан. В особенности, если эти права и интересы попираются органами власти. И тем более, если о помощи просят ветераны Великой Отечественной войны, которым мы, все живущие, всегда будем обязаны.
– Но ведь республиканские органы власти считают себя правыми?
– Признаться, я был очень удивлен, что этот вопрос возник и что он решается властью таким вот образом - выселением родственников умерших фронтовиков, в том числе через суд. Люди, о которых идет речь, 25-26 годов рождения, те, кто уходил на фронт в 44-45 годах. Это поколение, внесшее самый значительный вклад в победу, практически полностью не вернувшееся с войны, сегодня, на склоне жизни, вынуждено унижаться и вести печальное существование. Мы не можем считать себя победителями, если мы так относимся к победителям...
– Вы изучили историю конфликта. Скажите, имеются ли подобные факты в других регионах России?
– У меня на родине, в Читинской области, так остро проблема с обеспечением жильем ветеранов войны не стоит. Руководство региона однозначно положительно решает эти вопросы, строит дома, отдает их ветеранам, прописывая в квартирах родственников. Нет таких фактов и в других регионах России - в Иркутской, Новосибирской, Томской, Омской областях... Ни у наших восточных соседей, в Хабаровском крае или во Владивостоке. Иначе при столкновении интересов проблема обязательно вышла бы наружу, приобретя общефедеральный характер. Но дело даже не в этом. Ущербность заключается в самом статусе специализированного дома, предполагающего проживание в нем фронтовиков без права на прописку их родственников - внуков, детей...
– Почему?
– Бросать старика, оставлять его одного, отдавать его на попечение чужим людям, мягко говоря, не принято у бурятского народа. За престарелыми родителями всегда кто-то закрепляется - дочь ли, сын ли, внуки... Эта традиция с самого начала была чиновниками либо забыта, либо просто проигнорирована. Те люди, которые сделали из обычной пятиэтажки специализированный дом, не учили историю, наше прошлое. В чем вина родных и близких фронтовиков, до конца выполнивших свой долг и за это лишенных права на жилье?
– Власть особо не смущается, и если процесс выселения сейчас застопорился, то благодаря вашему участию и участию в этом деле квалифицированного адвоката.
– Правительство, депутаты говорят: у Бурятии нет средств на то, чтобы обеспечить квартирами всех ветеранов, нуждающихся в улучшении жилищных условий. Хотя их осталось не так уж и много в Улан-Удэ - всего 442 человека. И можно было бы, мобилизовав средства, построить еще один дом. Самому молодому ветерану войны, ушедшему на фронт в 1945 году в 18 лет, сейчас 80 - это критический возраст. Люди умирают. В доме по улице Ермаковского ежемесячно уходят из жизни 1-2 человека. В результате получается неприглядная картина: принципы морали, нравственности, справедливости отступают, когда встают вопросы финансов. Вот и выходит, что ветеран может получить квартиру, если умрет другой ветеран. Отчетность хорошая! Ветераны, которые сейчас живут в специализированном доме, прекрасно понимают, какая участь ждет их родственников. И они боятся умереть, держатся психологически из последних сил. Дом по улице Ермаковского стал неким пересылочным пунктом - на тот свет. Представляете, какая негативная энергия концентрируется в этом месте - ругань, страх, унижение, отнюдь не способствующие укреплению здоровья стариков. Гиблое место, нехорошее... А когда умрет последний фронтовик, сюда, как я понимаю, в это нехорошее место, начнут вселять ветеранов уже локальных войн в Афганистане, в Чечне. Пока статус дома не определится, он будет оставаться “яблоком раздора”.
– Если не удастся решить этот вопрос здесь, в Бурятии, что вы намерены предпринять?
– Я уже предпринимаю - написал и лично передал письмо главе администрации президента России Сергею Собянину. В ближайшее время должен получить ответ. У меня есть право поставить этот вопрос на обсуждение Общественной палаты России. И, конечно же, я готов (и у меня такая возможность будет) обратиться лично к Владимиру Владимировичу Путину и спросить его: почему республиканская власть так пренебрежительно относится к своим ветеранам?
Станислав Белобородов, "МК в Бурятии"
↓