Военный историк, публицист Сергей Басаев комментирует биографии первых секретарей обкома партии советской Бурятии — Андрея Урупхеевича Модогоева и Анатолия Михайловича Белякова.

Об Андрее Урупхеевиче Модогоеве

— Если считать, что у нас был свой бурятский Троцкий — Мария Михайловна Сахьянова, свой бурятский Сталин — Михей Николаевич Ербанов, то сравнить Брежнева и Модогоева можно достаточно корректно. Они пришли к власти примерно в одно и то же время, практически одновременно ушли, и с ними был связан большой период жизни страны и республики. С личностью Андрея Урупхеевича Модогоева в Бурятии связано очень многое — при нём был построен Селенгинский целлюлозно–картонный комбинат, Улан–удэнский завод мостовых металлических конструкций, фабрика верхнего трикотажа, кондитерская фабрика, Гусиноозёрская ГРЭС, ТЭЦ–2, мост через Селенгу, и многие другие объекты. При Модогоеве в основном был построен бурятский участок Байкало–Амурской магистрали (БАМ) — кстати, завод мостовых металлических конструкций появился именно в связи со строительством бурятского участка БАМа. Кстати, я считаю, что если бы Модогоев не ушёл со своего поста в 1984 году, а остался бы ещё на некоторое время, то он бы обязательно достроил ТЭЦ–2, которая не достроена до сих пор. А если бы тогда этот проект был осуществлён, у нас бы сейчас вообще не было никаких проблем — ТЭЦ–1 давно бы закрыли, и она бы не дымила и не засоряла всё вокруг.

— Андрей Урупхеевич Модогоев родился в 1915 году в улусе Загатуй Баяндаевского района Иркутской губернии — этнически он относится к группе эхиритов. В Улан–Удэ он приехал в конце 30–х годов, до этого выучившись на бухгалтера и поработав в разных хозяйствах Иркутской области. В Бурятии он сначала возглавлял комсомольскую организацию одного из предприятий, а с 1940 года стал секретарём, а потом первым секретарём обкома ВЛКСМ Бурят–Монгольской АССР. Потом Модогоев стал секретарём обкома партии, возглавляя там отдел организационно–партийной работы. Профессионального высшего образования у Андрея Урупхеевича не было – он окончил только Высшую партийную школу при ЦК КПСС в Москве, получив высшее политическое образование. В 50–е годы Модогоев стал заместителем председателя Совета министров республики, а потом первый секретарь обкома партии Василий Родионович Филиппов в начале 60–х годов назначил его председателем совмина. В 1962 году Филиппова сняли, и на пост первого секретаря обкома КПСС Бурятской АССР пришёл Андрей Модогоев — он стал подавать себя, как человека дела и сугубого хозяйственника. Он всё видел, всё знал, был со всеми знаком и очень много ездил по республике.

— История с отставкой Модогоева началась летом 1983 года, когда мы отмечали 60–летие Бурятской АССР. На празднование приехал Юмжагийн Цеденбал, тогдашний руководитель Монголии — его здесь принимал главком ставки верховного главнокомандования в Сосновом бору, которая осуществляла руководства всеми войсками в Сибири и на Дальнем Востоке, генерал армии Говоров. Среди почётных гостей сюда приехал Степан Карнаухов — он был заведующим сектором отдела ЦК КПСС по партийным, профсоюзным и комсомольским органам, и в этом качестве курировал Иркутскую область и Бурятскую АССР. Карнаухов был человеком консервативных, патриотических и даже националистических взглядов, а здесь он увидел, что буряты встречают Цеденбала, как своего лидера, а Модогоев и Цеденбал общаются как главы двух государств. По поводу юбилея республики в театре оперы и балета было организовано торжественное собрание, но за несколько часов до этого Модогоев с Цеденбалом уехали в ставку на обед, а Карнаухова с собой не взяли. Леонид Васильевич Потапов потом вспоминал об этом — Карнаухов сильно нервничал, возмущался и «настучал» на Модогоева в ЦК партии. Времена тогда уже были андроповские и достаточно жёсткие — в январе 1984 года Карнаухов лично поговорил с Модогоевым, когда последнего вызвали в ЦК. В итоге Андрей Урупхеевич написал заявление по собственному желанию, в партийной прессе опубликовали благодарности Модогоеву, и он согласовал кандидатуру Белякова на свой пост. Я думаю, что если бы Андрей Урупхеевич продержался бы на своём посту ещё месяц, до февраля 1984 года, когда умер Андропов, то при Черненко он имел бы все шансы руководить дальше — Модогоеву на тот момент было 69 лет, возраст совсем не критический. Андрей Урупхеевич Модогоев умер в Москве в октябре 1989 года.

Об Анатолии Михайловиче Белякове

— Анатолий Михайлович Беляков пришёл на пост руководителя республики с поста первого секретаря улан–удэнского горкома партии. Вообще, у Модогоева было четыре варианта преемников — председатель Совета министров Бурятской АССР Владимир Безьяевич Саганов, как наиболее вероятная кандидатура, секретарь обкома КПСС республики Леонид Васильевич Потапов, первый секретаря улан–удэнского горкома партии Анатолий Михайлович Беляков и второй секретарь горкома Геннадий Доржиевич Басаев. Когда Модогоева сняли, он согласовал кандидатуру Белякова — Андрей Урупхеевич считал это лучшим вариантом, чем появление в республике какого–нибудь «злого следователя» со стороны. Поскольку самого Модогоева снимали фактически за панмонголизм, то по идее в Бурятию должны были прислать «злого следователя», а Анатолий Беляков так или иначе должен был выполнять роль такого следователя для бурят. Но он для этого не подходил, потому что был фактически нашим кадром, с конца 60–х годов работавшим в Бурятии.

— Беляков многое сделал для города — сороковые квартала, проспект Строителей, 18 квартал, больница скорой медицинской помощи, городской Дворец детского и юношеского творчества — всё это строилось при нём — темпы жилищного строительства тогда были большими. Беляков пытался также завершать большие проекты, начатые при Модогоеве, — в частности, ТЭЦ–2, но его лоббистских ресурсов для этого не хватило.

— Беляков был незлобным и очень жизнелюбивым человеком, очень любил Бурятию, но, одновременно был вроде и не варягом, но и не вполне своим, в отличие от Потапова или Модогоева. При Белякове вновь начали отмечать бурятский народный праздник Сагаалган, а первая экспериментальная попытка отметить Сагаалган в СССР в нескольких хозяйствах была предпринята ещё в начале 60–х годов при Филиппове, причём там не было ничего религиозного — просто отмечали Новый год по лунному календарю, но и это стало одним из пунктов обвинения Филиппова в национализме. В конце 80–х годов, когда поднялась демократическая волна, Беляков все попытки его снять представлял, как происки националистических сил. Вообще, у нас так было всегда — любого руководителя–бурята обвиняли в национализме, и любой руководитель–русский обвинял в национализме своих соперников, говоря, что проблема именно в этом, а не в том, что он плохо работает. В снятии с поста первого секретаря обкома Анатолия Белякова сыграл роль Маркс Васильевич Мохосоев, который до этого какое–то время занимал пост председателя Верховного Совета Бурятской АССР. Это был авторитетный учёный, член–корреспондент Академии наук СССР — на волне демократизации на партийном собрании коллектива Бурятского научного центра в начале 1990 года даже разбирались ошибки в работе бурятского обкома КПСС. После своей отставки Анатолий Михайлович продолжал поддерживать отношения с людьми из Бурятии — вокруг него в Москве даже образовалась сообщество типа землячества, в которое входили и буряты, и русские — туда входил и Юрий Ильич Скуратов, при фонде которого всё это и происходило. Анатолий Беляков умер в Москве в 2017 году.