Ситуация вокруг БЦБК приобретает нездоровый вид, рискуя из эколого-экономической проблемы перерасти в инструмент для политической спекуляции. Первым признаком подобной трансформации стало появление на западном берегу Байкала Бориса Немцова, в прошлом — высокопоставленного чиновника российского правительства, ныне — оппозиционера с неясными политическими перспективами. «МК» обратился за комментариями к эксперту — ведущему научному сотруднику Геологического института СО РАН, экологу Евгению Кислову.

— Евгений Владимирович, насколько оправдана политическая активность вокруг ситуации с БЦБК?

— Здесь достаточно много экономических, экологических и даже юридических проблем, чтобы не переводить историю с возобновлением деятельности БЦБК в исключительно политическую плоскость. Посыл такой: есть проблема и ее надо решать, желательно без деления людей, условно говоря, на «белых» и «черных». Нужно собраться и в спокойной рабочей обстановке решить так, чтобы и Байкалу было хорошо, и людям было хорошо — по максимуму.

— Что, собственно, произошло? И почему?

— В январе 2010 года премьер-министр РФ Владимир Путин своим постановлением вычеркнул из перечня запрещенных видов деятельности в центральной экологической зоне пункт о варке целлюлозы без замкнутого цикла водооборота. Это дало юридическое основание для возобновления работы БЦБК.

— Ваше к этому отношение?

— БЦБК на Байкале, конечно же, не должен работать. Это понятно. Но просто так взять и закрыть, как это сделал владелец БЦБК господин Дерипаска (потому что невыгодно стало ему производить целлюлозу), нельзя. В свое время бездумно закрыли «Джидакомбинат», сейчас из всех штолен течет гадость в речку Модонкуль, Джиду и Байкал. На Холоднинском месторождении провели разведку, прорубили штольни. Там бегут ручьи в реку Холодную оранжевого цвета с серной кислотой, солями кадмия, цинка и прочей химией, попадающей в Байкал. Вот почему прежде чем закрыть комбинат или перепрофилировать его, надо подготовить проект, провести экологическую экспертизу, общественное обсуждение. Этот порядок прописан законами Российской Федерации. И только тогда принимать решение либо о его ликвидации, либо о перепрофилировании. Либо о чем-то еще. Для этого нужны время и деньги.

— Насколько известно, такая процедура в отношении БЦБК документом не предусматривалась…

— Мы должны признать, что работу БЦБК разрешили, не установив никаких временных рамок. Недоработки явные. Конечно же, постановление правительства, повлекшее возобновление деятельности комбината, решает некоторые важные (преимущественно социальные и экономические) проблемы. Но некоторые не менее важные, экологические, не решает. Постановление правительства лишь откорректировало ранее принятое постановление о запрещенных видах деятельности. Не более того. С другой стороны, мы должны понимать, что БЦБК — это градообразующее предприятие целого города. Если город оставить без работы, что должны делать люди? Как зарабатывать себе на жизнь? Незаконно ловить рыбу, охотиться, заниматься рубкой леса? Это в лучшем случае. В худшем — народ пойдет грабить и воровать. Голодные люди способны принести непоправимый вред и себе, и природе.

— В чем же выход?

— Надо садиться за стол переговоров, принимать специальное постановление с точными этапами деятельности по ликвидации (перепрофилировании) БЦБК, прописанными в нем обязанностями органов власти, хозяйствующих субъектов, владельца комбината. Митинги и акции — это нормально, люди должны иметь возможность высказаться. Но велика опасность перехода из чисто экологической и экономической, юридической плоскости в политиканство. Вот этого как раз не хотелось бы, чтобы Байкал стал предметом для политических спекуляций, поскольку в этом случае можно наделать массу непоправимых ошибок. Проблемы БЦБК должны быть решены спокойно, без эмоций, о чем, кстати, заявил Владимир Путин. И с этим нельзя не согласиться.

— Как быть с ярко выраженным негативным мнением международной общественности?

— Байкал — это охраняемая природная территория международного статуса. Потому что конвенцию о культурном и природном наследии мы подписали и ратифицировали. А ратифицированные международные акты обладают приоритетом по отношению к российскому законодательству. С другой стороны, в Австралии есть национальный парк «Какаду», участок всемирного природного наследия, где сейчас добывают уран и поставляют в Китай. В Амане тоже был участок всемирного природного наследия, который тамошние власти просто “отменили” из-за необходимости проведения геологоразведочных работ на нефть. Я понимаю, к России всегда было особо пристальное внимание. Но, повторюсь, если Байкал является участком всемирного наследия, то и участие в его судьбе должно быть практическим и постоянным, а не эпизодическим. В целом в центральной экологической зоне Байкала живет 140 тысяч населения. Если хотите сделать заповедник, выселите людей с предоставлением им благоустроенного жилья. Но нельзя травить людей как тараканов, лишая их работы и средств существования.