«Кризис - это благо». Если им грамотно воспользоваться, считает экс-министр финансов Бурятии Александр Налетов. Сегодня Александр Налетов читает лекции студентам Восточно-Сибирского государственного технологического университета по теме, в которой лучше всего разбирается – финансов и кредита. Можно по- разному относиться к Александру Юрьевичу, но даже критики не могут не признать в нем специалиста и менеджера, обладающего практическими знаниями работы в условиях финансового кризиса. Первое интервью после отставки Александр Налетов дал “МК” в Бурятии”:

— Александр Юрьевич, похоже, у нашего правительства большие проблемы с банками?

— В условиях финансового кризиса Бурятии нельзя опираться на филиальную банковскую сеть. Для внешнего банка наше правительство — сомнительный заемщик.

— Вот как?!

— Неликвидный бюджет, более чем наполовину зависящий от безвозмездной помощи центра. Понятно, что в случае углубления кризиса объемы финансовой помощи могут быть уменьшены. Отсутствие соответствующего залогового фонда, поскольку центральные банки не заинтересованы в бурятской недвижимости. Эти и другие факторы, на мой взгляд, обуславливают заведомо жесткие условия кредитования органов власти Бурятии всех уровней, в результате чего мы несем значительные потери. Все эти проблемы существенно смягчаются, если кредитором выступает местный банк, так как для него бурятская недвижимость имеет большое значение.

— Насколько известно, республиканские власти выпустили свои ценные бумаги и с их помощью совершают сделки для реализации своих обязательств?

— Категорически нельзя в условиях неликвидного бюджета выпускать ценные бумаги, обеспеченные деньгами. Это мое твердое убеждение. Неужели уроки середины девяностых годов так быстро забыты? Если уж выпускать ценные бумаги, то лишь под конкретные инвестиционные проекты. Залог будущей продукции таких проектов существенно более надежен, чем денежное обеспечение.

— Например…

— Выглядит перспективным финансирование таким методом строительство платной автодороги из Монголии в Иркутск мимо Гусиноозерска в рамках создания транспортно-логистической схемы развития. Экономия 200 километров позволит установить плату за пользование дорогой, а уменьшение времени в пути, соответственно, снижение расхода топлива, будет способствовать росту автопотока. Перспективным также представляется выпуск муниципальных или республиканских ценных бумаг для обеспечения строительства третьего моста через Уду в Улан-Удэ. И прочее… Такая схема финансирования инвестиционных проектов позволит привлечь федеральные средства на условиях софинансирования. Плохо, что республика не имеет подобных конкретных проектов.

— Зато есть бюджет развития…

— Это разные вещи. Хотя хорошо, что бюджет развития действительно есть. Но бюджет должен быть социально ориентированным, иначе чем государство будет отличаться от коммерческой корпорации. Корпорация заинтересована в прибыли, она должна сокращать численность занятых — это, собственно, и есть рыночный механизм научно-технического прогресса, когда корпорация, сокращая работников, не отягощается их последующей занятостью. Наша республика, конечно, может стать корпорацией, но тогда мы вынуждены признать, что для нормального развития региона здесь, в Бурятии, должно остаться максимум 300 тысяч населения.

— Все к этому идет…

— Развитие должно заключаться в стимулировании корпораций на конкретных, интересующих государство направлениях, либо в создании государственных и смешанных корпораций. И эти вещи, повторюсь, лучше делать не прямым финансированием из бюджета, а, например, через выпуск целевых займов, ценных бумаг под конкретные проекты, компенсации уполномоченному банку повышенной ставки по целевым вкладам, создание залогового фонда.

— На ваш взгляд, страшен ли финансовый кризис Бурятии?

— Надо четко понимать, что такое кризис. Глубина и влияние кризиса определяется количеством проигравших. Финансовый кризис прежде всего обрушивает стоимость акций, проигравших немного, причем население это совсем не бедное и потребление свое оно в результате кризиса не уменьшит. Совсем плохо, если обесценятся деньги, как это случилось в 1998 году. Это настоящий экономический кризис: население сможет покупать товаров меньше, чем обычно, производители получат меньше доходов, выпустят меньше продукции. И так — по логической цепочке. Иными словами, для нашей республики важна именно инфляция. А она растет.

— Поэтому люди пытаются пользоваться потребительскими кредитами, но банки ужесточили условия их выдачи.

— Потребительские кредиты наносят огромный вред местной экономике. Люди берут кредиты для покупки дорогостоящей техники импортного производства, выводя эти средства из внутреннего оборота. Такие деньги заведомо уменьшают ВВП и, соответственно, будущие доходы населения. Более того, люди начинают экономить, в первую очередь, на текущем потреблении, ухудшая здоровье свое и своих детей, силу и энергию.

— Российские власти хотят приравнять невозврат кредита к мошенничеству…

— Ни в коем случае нельзя вводить уголовную ответственность за невозврат кредитов. И, быть может, даже на республиканском уровне необходимо принять закон о банкротстве, потому что риски должен нести кредитор. Это его бизнес, за это он получает плату. Выглядит полным идиотизмом ситуация, при которой банки буквально силком навязывают людям дорогие кредиты без всяких проверок, потом еще требуют оплатить собственное ротозейство. Я вообще считаю, что банкротство банков окажет на экономику только благоприятное воздействие.

—?!

— В республике такой проблемы нет. Проблема может заключаться в росте неплатежей, а также в дефиците “коротких” денег на пополнение оборотных расходов предприятий. Первая проблема решается воссозданием системы республиканских платежей — республиканского казначейства, что целесообразно сделать. Поскольку ежемесячно более миллиарда “наших” рублей находится вне экономики Бурятии. А между тем правительство республики могло бы заимствовать эти средства для выполнения своих обязательств, не обращаясь к услугам филиальной банковской сети, и, стало быть, экономя на этом значительные средства. Вторая проблема — пополнение оборотных средств — решается тем же путем через привлечение временно свободных средств (остатков) республиканского и муниципальных бюджетов, как это делалось в советское время.

— Из-за кризиса возникает проблема сокращения производства, и, соответственно, занятости.

— Сокращение жилищного строительства или предметов роскоши нужно только приветствовать. Жилищное строительство, как и вложения в акции, — плохие инвестиции. Даже никакие инвестиции. Эти вещи развиваются по мере роста богатства общества и представляют собой каналы, по которым из оборота выводятся лишние деньги. Ведь очень мало смысла в переезде семьи из четырех человек из 160-метровой квартиры в 250-метровый дом, помимо отвлечения с рынка сотни тысяч долларов. Эти деньги не принесут в будущем никакого дохода.

— Деньги должны работать на экономику?

— У нас в республике проблема стоит еще круче. Рынок жилья по предложению обогнал все остальные. Это означает, что строится только лишнее жилье, специально на продажу. Те же граждане, которым жилье действительно нужно, купить его все равно не могут. Поэтому, полагаю, что банкротство жилищного и магазинного строительства в Бурятии — благо. Может быть, тогда свободные ресурсы пойдут в другие секторы реальной экономики.  Мы завозим 75-80 процентов потребления товаров, а это непаханое поле для инвестиций. Ведь когда-то в советские времена мы полностью обеспечивали себя молочной и мясной продукцией, зерном, комбикормами, яйцами и птицей, мебелью и деревоматериалами… Иными словами, при грамотной государственной политике кризис принес бы больше пользы, чем вреда. Да и в мире кризис приведет экономику в соответствие. По сути, нам грозит только одна опасность — инфляция.

— И какой выход из сложившейся ситуации?

— Единственная мера — развитие собственного производства. Чем больше мы будем производить сами, тем меньше вероятность девальвации рубля, от которой пострадают все поголовно. Мы в очередной раз подошли к главной проблеме республиканской экономики — мы ничего не производим сами, все риски на нас скажутся в двойном масштабе. Времени у нас чуть: буквально 2-3 года, пока хватит стабилизационного фонда. Потом нас никакие федеральные целевые программы не спасут…

— А наша программа социально-экономического развития? Спасет?

— И наша не спасет. К примеру, в ПСЭР заложено строительство порта и гостиницы в поселке Турка. Что надо делать? Надо обучать население портовым, строительным и обслуживающим профессиям (минтруд). Надо строить на перспективу учреждения здравоохранения (минздрав), развивать агропромышленный комплекс для обеспечения продуктами питания  (минсельхоз). И так далее и тому подобное. Комплексное планирование развития поселка должно предусматривать положительную миграцию населения из депрессивных поселений, получить плотное заселение территории в направлении поселков Максимиха, Горячинск, Гремячинск. В этом случае низкие инфраструктурные расходы обусловят конкурентоспособность местных производств.

— А как в программе СЭР?

— Ничего этого в программе СЭР нет, что отчетливо видно из бюджета. В результате порт будут строить китайцы, обслуживать — китайцы, продовольствие будут завозить из Иркутской области, врачей туристы будут привозить с собой. Местное население по-прежнему будет ловить рыбу и торговать вдоль дорог. Зачем вообще все это затевать, если население не получит денег? Только станет недоступным берег Байкала. А при увеличении валового регионального продукта не произойдет роста благосостояния населения. По идее минфин Бурятии должен возвратить программу СЭР на доработку. Но этого не произошло.

— Спасибо за беседу!

Станислав Белобородов, «МК в Бурятии»