В последний месяц деятельность группы компаний «Метрополь» и ее дочерних структур на территории Республики Бурятия сопровождалась целым рядом значимых событий. Это и совещание с полпредом президента РФ в СФО Анатолием Квашниным по продвижению проекта государственно-частного партнерства «Комплексное развитие Забайкалья», и выход Lundin Mining из проекта освоения Озерного месторождения полиметаллов, и появление новых инвесторов. Об этих и других событиях вокруг деятельности группы компаний «Метрополь» в Бурятии в эксклюзивном интервью ИА «Байкал Медиа Консалтинг» рассказал генеральный директор Корпорации «Металлы Восточной Сибири» и «Корпорации развития Забайкалья» Олег Михайленко.

- Олег Викторович, прошел почти год с момента вашего последнего интервью для СМИ Бурятии. Какие, на ваш взгляд, основные итоги этого года деятельности корпорации «Металлы Восточной Сибири»?

- Действительно, мы долго целенаправленно не делали публичных заявлений, поскольку наши проекты проходили период черновой работы. Между тем за этот год в формировании больших инфраструктурных программ и проектов, которые сегодня декларирует «Корпорация развития Забайкалья», сделано очень много. За прошедший год создана при самых минимальных затратах на управленческие расходы сама «КРЗ» как управляющая компания. Создана очень большая стройная программа государственно-частного партнерства «Комплексное развитие Забайкалья», сформирована заявка в Инвестиционный фонд. Естественно, как и все, ее можно критиковать и говорить, что она чего-то не включает. Но мы подготовили заявку в Инвестфонд, которая не только отражает интересы государственных и частных инвесторов, но и перспективы развития Республики Бурятия и соседних регионов.

В настоящее время появилась масса оппонентов и критиков нашей заявки, но тем больше у нас уверенность, что мы на правильном пути, и тем больше прибавляется сил ее отстаивать. Основой заявки является даже не столько развитие горнорудной базы, лицензиями на которую владеет «Метрополь», это даже не главная часть. Главное - это формирование мощного энергетического блока, во главе которого стоит Мокская ГЭС. Мы глубоко убеждены, что создание собственных крупных гидромощностей даст возможность расширения и развития регионов даже не на рубеже 2010-12 годов, где лежат лицензии по горнорудным проектам, а на рубеже 2020 года. И мы считаем, что дебаты последнего времени – строить или нет Мокскую ГЭС, - абсолютно неправомерны. Я говорил об этом уже много раз - строительство Мокской ГЭС мы считаем приоритетным, и будем делать все, чтобы отстоять этот проект. Да, сегодня нам говорят, что есть мощности ТГК-14, у которой агрессивный инвестиционный план, есть возможности по угольной энергетике. Но все должны понимать, что развитие проектов, которые мы продекларировали со стороны «Метрополя», и плюс присоединение огромнейших проектов в Забайкалье, прежде всего Удоканский узел, поднимать на теплоэнергетике неправильно. Должен быть комплекс, во главе которого будет стоять мощнейший гидрорегулятор. Даже если посмотреть историю развития гидроэнергетики в стране, сразу видно, что как только появляется мощная гидроэлектростанция, появляется и мощные промышленные районы. Поэтому сердцем всей этой программы является гидроэнергетика на Витиме.

- Что сделано компанией в рамках развития проекта по освоению Озерного месторождения полиметаллов?

- По этому месторождению проведена достаточно серьезная работа на уровне мировых стандартов. Для этого очень активно использовались возможности наших шведских партнеров, было привлечено много иностранных экспертов. Конечно, для дилетантов строительство вахтового поселка является нашим единственным «рекордом». Между тем, достаточно большие бюджеты потрачены на изыскательские работы, проведена корректировка лицензионного соглашения, и она проведена не из-за того, что мы не выполняем его условия. В результате проведенных буровых работ. А было пробурено в общей сложности более 20 километров, мы нашли в рамках Озерного ГОКа колоссальные дополнительные запасы, которые будем ставить на баланс.

- Вы уже можете назвать конкретные цифры по дополнительным запасам?

- В советское время месторождение предполагалось разрабатывать начиная с 50-метровой отметки в глубину. Первые 50 метров – окисленная зона - даже не считались, их предполагалось просто снимать и отправлять в отвал. Мы доразведали большую часть окисленной зоны и выявили, что прирост запасов только в свинце может составить около 200 тысяч тонн. Если посчитать по нынешней стоимости свинца около 2000 долларов за тонну, то вы поймете, какие цифры в свое время не учитывались. Сейчас перед нами стоит задача комплексного подхода к разработке месторождения, и прирост запасов по Озерному для нас приоритет. Это, во-первых, огромные деньги, а во-вторых, это тот подход, который с нас требует МПР - доскональное изучение, минимальные запасы в отвалы. Кроме того, мы разбурили фланги месторождения, не буду называть пока запасы и те металлы, которые мы там нашли, но могу сказать, что после их утверждения мы обязательно объявим о количестве прироста по балансам не только по свинцу и цинку.

Так что за прошедший год мы с удовлетворением говорим, что подготовили это месторождение к следующему этапу практически досконально. И эта работа оценена высоко, в частности, госкорпорацией «Ростехнологии». Мы уже объявляли, что подписан меморандум о вхождении в проекты Озерного и Холоднинского месторождений компании «Русинвестпартнер», совместного предприятия «Ростехнологий» и «Реновы». Не думаю, что если бы мы за эти 4 года так серьезно не развили проект, сюда бы пришла крупнейшая в России госкорпорация.

- Изменение балансовых запасов на Озерном месторождении отразится на сроках его разработки?

- Да, соответствующие изменения МПР уже внесло. Они не касаются «больших» сроков, 2012 года, подвижки происходят внутри них. Мы доказали МПР, что нашли дополнительные запасы, что нужно еще время для дополнительного изучения, выработки технологических циклов и так далее. Это обычная практика развития горнорудных проектов, ничего особенного в этом нет. Я понимаю, что все хотят, чтобы все заработало сразу и быстро, но так не бывает. И любой акционер хочет, чтобы быстрее построили, и началась отдача от проекта. Но строить в ущерб проекту, понижая его капитализацию, извлекаемость в данном случае, никто не будет. Особенно когда находят такой блок стоимостью 200-300 миллионов долларов. И для этого есть достаточно четкая структура корректировки лицензионных соглашений, которую  не мы придумали.

- Разработка Холоднинского месторождения, находящегося в центральной экологической зоне Байкальской природной территории, до сих пор находится под большим вопросом. Насколько велика вероятность, что будет получено добро на его освоение?

- Эти вопрос надо задать Правительству РФ. Мы, как добросовестные лицензедержатели, выполняем условия соглашения. Почему-то считается, что пока идет эта юридическая неразбериха вокруг месторождения, мы ничего не делаем. Ничего подобного. Нам никто не запрещает вести там проектные работы и всевозможные сопроводительные работы касающиеся экологии. За этот год, не нарушая никаких ограничений, мы вычищали поселок Перевал, который представлял из себя остатки фундаментов и стен. Мы подготовили все, что могли для следующего этапа, убрали останки еще советских геологических партий, и все за свои деньги. То есть, по сути, мы тратим деньги акционеров на рекультивацию последствий еще советской геологоразведки.

Нас не редко обвиняют в том, что мы хотим угробить Байкал. Но вы почитайте отчеты экологов - местных и иностранных специалистов, на Холоднинском имеет место историческое загрязнение. На протяжении более 15 последних лет в тысячи раз идет превышение допустимых норм по железу, свинцу, цинку, кадмию, - тяжелым металлам, которые все это время по «желтой» реке от месторождения текут в Байкал. Хорошо хоть сейчас эксперты подняли эту тему. По непонятной для нас причине мы сегодня оказались в роли оправдывающихся, хотя всегда говорили, что готовы к ужесточению лицензионного соглашения по Холоднинскому, что готовы в ходе его разработки сделать полную очистку его штолен.

Кроме того, запрет на разработку усугубит не только экологическую проблему, будет еще и колоссальный удар по социальной сфере. У нас сегодня в Холоднинском ГОКе уже работает несколько десятков человек, люди стоят в очереди и готовы ждать, когда мы начнем принимать на работу. Если сейчас запретить разработку месторождения, там просто наступит социальный коллапс.

По Холоднинскому мы будем отстаивать свою позицию, потому что вот здесь как раз и наступает та самая социальная ответственность, которая лежит на нас как на лицензедержателе. На данном этапе государству надо определиться: да - разрешаем, делаем поправки к лицензионному соглашению, или нет - даем деньги и рекультивируем. Мы или не мы уже будем это делать, не важно. Можно тогда считать, что гора свинца и цинка зарезервирована для наших потомков. Но, наверное, тогда город Нижнеангарск надо будет перевозить куда-нибудь, поскольку перспектив у его населения не будет никаких.

- Возвращаясь к «Русинвестпартнеру», насколько серьезен интерес этой компании к вашим активам в Бурятии?

- Решение о вхождении «Ростехнологий» в «КРЗ» уже принято. Им будет продан 5-процентный пакет Корпорации, и мы не делаем из этого никакой тайны. Вхождение в проект МВС будет осуществляться через компанию «Русинвестпартнер», 50% которой принадлежит госкорпорации «Ростехнологии», 50% - частной компании «Ренова» Виктора Вексельберга. Отмечу, что параллельно «Ростехнологии» заходят в Монголию, и уже есть указ о передаче им права на управление российским пакетом акций компании в Эрденете. Также глава «Ростехнологий» господин Чемезов (С.В.Чемезов - генеральный директор госкорпорации «Российские технологии» - прим. редактора) заявил, что у них есть интерес и в Удоканском проекте.

- Решение о выходе из проекта шведской Lundin Mining уже окончательное?

- Уход Lundin Mining из проекта не является какой-то катастрофой. Этот шаг компании вполне логичен. Они вошли в Озерный проект когда компанию возглавлял Карл-Аксель Ваплан, достаточно близкий к нам по духу человек, хорошо относящийся к России. Он доказал акционерам правильность этого шага. Сегодня в Lundin Mining произошла полная смена команды управленцев. Кроме того, рынок свинца и цинка с того времени, как мы продали 49% Озерного месторождения, очень просел. Тогда цинк стоил около четырех тысяч долларов за тонну, сейчас около двух.  

Такие крупные компании, как Lundin Mining, принимают решение исходя из многих факторов. Два из них я вам назвал, есть еще и другие, которые называть некорректно. И менеджмент и акционеры Корпорации относятся к решению партнеров нормально, а для проекта в целом ничего меняться не будет. У нас остаются те же консультанты по инжинирии - канадская компания Hatch, которая делает проект по международным стандартам. Остается та же международная компании ERM, которая консультирует нас по вопросам экологии. К слову, сам Карл-Аксель Ваплан по согласованию с Lundin Mining остался консультантом в нашем проекте, мы продолжаем использовать его опыт и знания.

Что касается переходного периода смены акционеров, думаю, все будет нормально. По крайней мере, я не вижу каких-то потрясений, которые повлияют на сроки исполнения лицензионного соглашения.

- Уже известно, кому Lundin Mining продают свою долю в Озерном проекте?

- По акционерному соглашению кандидат на покупку один - Группа компаний «Метрополь». Мы сейчас не объявляем структуру и сроки сделки, но они могут продать свой пакет только нам. Это обычная практика в такого рода акционерных соглашениях. Мы достаточно хорошо подготовили сделку по вхождению Lundin Mining, там защищены и их права, и наши. Поэтому выход Lundin Mining из проекта будет корректен, осуществлен по международным правилам и без потрясений для проекта.

- Означает ли продажа пакетов акций Озерного и Холоднинского месторождений «Русинвестпартнеру» потерю интереса вашей компании к Бурятии?

- Нет, Корпорация МВС и Группа «Метрополь» не планируют уходить из республики. Просто относитесь к нам как к инкубатору или лаборатории по продвижению проектов. За эти годы мы стали большими специалистами по гринфилду (Гринфилд - в переводе с английского дословно – «зеленое поле», в бизнес терминологии означает разработку проекта с начальной стадии, т.е. «с нуля» - примечание редактора), таких компаний по развитию проектов с нуля, как наша, очень мало. Сегодня у нас сформировалась такая команда, которая может вести проект с уровня получения лицензии до определенной, уже привлекательной для инвесторов, стадии развития. Это очень специфичная работа. Гринфилд - тяжелейшая стадия проекта в любом бизнесе, особенно в горнорудном, с большими рисками. И не надо относится к выходу из какого-то проекта, как к измене Родине. Это бизнес, а цель бизнеса - извлечение прибыли. И если акционеры «Метрополя» решили выйти из Озерного, значит на это есть причины. Пришел покупатель, которому нельзя и не надо говорить «нет» по многим причинам. Одна из них - это развитие в целом государства и государственного сектора.

Во-вторых, приход такого инвестора в республику огромное благо. У нас же остается еще большое количество лицензий, планов и проектов, и мы будем их реализовывать. Лаборатория венчурных проектов - относитесь к «Металлам Восточной Сибири» именно так.

- 21 июля вы встречались с президентом Бурятии Вячеславом Наговицыным. Какие вопросы обсуждались на встрече?

- С президентом республики мы встречаемся регулярно. На этой встрече мы обсуждали пути совершенствования управления «КРЗ»,  говорили о корректировке совместных действий по Холоднинскому месторождению, обсуждали совместные действия по Ермаковскому проекту. Также были затронуты вопросы тех больших научных исследований, которые запланированы в рамках погружения аппаратов «Мир-1» и «Мир-2».

- Насколько конструктивны отношения вашей компании с властью?

- За все время работы с первыми лицами Бурятии, Забайкальского края и Иркутской области у нас не возникало проблем. Прежде всего мы обсуждаем пути совершенствования продвижения программы. Для этого в начале июля мы инициировали совещание с полпредом президента в СФО Анатолием Квашниным. За время его пребывания здесь удалось многое понять и решить, как двигать этот проект дальше. Так что у нас нормальные рабочие отношения, которые, я думаю, будут так развиваться и дальше. Что касается проверок нашей компании, то они инициированы не из республики, а находящиеся здесь территориальные органы просто обязаны их исполнять.

- И насколько велик интерес проверяющих структур к вашей компании?

- У нас за полтора года было проведено 30 проверок, можете себе представить?! Вот последнюю комплексную проверку провели в Озерном, что-то там выявили. А вы видели когда-нибудь идеальную стройку? Любой промышленный проект сопровождается некачественным исполнением какими-то специалистами своих обязанностей. У нас вот какие нарушения: одни наши субподрядчики не вырубили часть леса в одном месте под ЛЭП; строители, которые делали вахтовый поселок, не убрали временный туалет. Но это же можно найти на каждой стройке. У нас нет техногенных катастроф, человеческих жертв, несанкционированного изменения лицензионного соглашения. При этом 30 проверок за полтора года!

Одна проверка уходит, другая приходит. Я уже думаю о создании отдела по проверкам, потому что нужны специальные люди, которые бы только этим и занимались. Я расцениваю это так - чем дальше идет проект, тем больше у него всяких «прилипал», которые хотят решить какие-то свои вопросы, какие - не хочу комментировать. Но ни одна проверка не закончилась каким-то серьезным наказанием. Да, платим штрафы. Хотя если посмотреть, что творится на берегу Байкала и сравнить с Озерным ГОКом, у нас идеальный порядок. Но почему-то надо по телевидению показывать Озерный ГОК, а не загаженные берега прекрасного озера.

- Какие вопросы обсуждались на совещании с полпредом Анатолием Квашниным?

- Я бы выделил две основные проблемы. Во-первых, развитие управленческих органов в «КРЗ». Вчера мы с Вячеславом Наговициным опять обсуждали эту тему. Речь идет о создании и формировании Координационного совета - стратегического органа управления проектом, куда бы вошли не только руководители территорий и инициаторы проекта, но и эксперты. Мы достаточно успешно двигаемся по этому пути и Координационный совет надеемся создать уже в ближайшее время. И именно как рабочий орган, а не просто так - продекларировали и раз в год собрались.

Второе - реальные мероприятия по продвижению заявки в Инвестиционный фонд. Здесь очень много рабочих моментов, после совещания были проведены широкие консультации в Министерстве транспорта и в Минрегионразвития, и, думаю, это совещание и письмо Анатолия Квашнина президенту России сдвинет ситуацию по получению денег из Инвестфонда.

- Как вы сами оцениваете шансы на открытие финансирования проекта из Инвестфонда?

- Вообще создание Инвестфонда является огромной заслугой команды Германа Грефа, это колоссальный шаг вперед в рамках развития рыночных отношений на необъятных просторах России. Но, к сожалению, он обрастает большим количеством  казуистических проблем. Сказался и уход команды Грефа из управления проектом и связанная с этим чехарда с передачей функций. Естественно, это дает определенную стагнацию развития проекта. Дело даже не в нас. Если посмотреть все графики и планы финансирования из Инвестфонда, то картинка получится не очень красивой. Мы прошли Инвесткомиссию в октябре, есть программы, которые прошли ее 2-2,5 года назад, но они не получают денег по определенным причинам, и все они законны. К сожалению, очень красивая и правильная идея Грефа превращается сейчас в абсолютно неповоротливое чудище. Но нас радует, что новое правительство жестко ставит вопрос о реформировании системы выделения денег из Инвестфонда. Я не гадалка, и не буду делать прогнозы, но мы каждый день работаем над тем, чтобы Инвестфонд пришел в Бурятию по нашему коридору.

ИА «Байкал Медиа Консалтинг»