Генеральный директор Забайкальского горнорудного предприятия (ЗГРП) Александр Воронков
в программе «Большой повод» на радиостанции «Эхо Москвы» комментирует историю создания предприятия, причины перехода ЗГРП из Иркутской области в Бурятию, политику декриминализации нефритовой отрасли с участием правоохранительных органов Бурятии, объёмы налоговых поступлений от ЗГРП в бюджет республики, взаимодействие предприятия с администрацией Баунтовского Эвенкийского района, условия труда на Кавоктинском месторождении светлоокрашенных нефритов, необходимость проведения геологоразведочных работ в Баунтовском и Окинском районах Бурятии, конфликтную ситуацию вокруг месторождений ЗГРП и компании «Сибирьгеология» в Окинском районе республики, в которой сейчас разбираются правоохранительные органы, и другие темы.
По словам Александра Воронкова, «Забайкальское горнорудное предприятие было создано в 2013 году, и в 2014 году, получив разрешительные документы и совершив все необходимые проектные действия, ЗГРП приступило к добыче камня, находящегося в Баунтовском районе, в дельте реки Кавокта. Наше предприятие создавалось с нуля – приобреталась вся техника, приобретался строительный материал, и путём завоза на расстояние 800-900 километров в течение года был построен достаточно современный жилищный посёлок со всей необходимой инфраструктурой - жилыми домами, центральным отоплением, столовой, банно-прачечным комплексом и пунктом отдыха. Была создана вся инфраструктура производственно-технического назначения - склады готовой продукции, ремонтно-механические мастерские, была приобретена первоначально необходимая техника, и она каждый год продолжает поступать, поскольку условия добычи нефрита очень тяжёлые. Мы имеем четвёртую категорию сложности - горняки и геологи понимают, что это такое. Мы работаем с сумасшедшим объёмом породы, которую приходится перевозить с места на место - в среднем ежегодно ЗГРП перемещает около 750 тысяч кубометров горных пород. Мы работаем на добыче нефрита и его разведке с апреля по ноябрь, а зимой происходит подготовка к следующему сезону, и кроме того, это содержание инфраструктуры, и, разумеется, охрана. В наследство от предыдущих лет нам досталось хозяйство, которое медленно, но верно шло на под откос - никто ничего не охранял, а недра просто растаскивались. Копали кто где хотел – говорят, что в 2013-2014 годах на Кавокте было около полутора тысяч незаконных недропользователей и порядка 30-40 единиц техники. С этим наследием нам приходилось бороться, и приводить всё в норму, которая определена законодательством. Сегодня создан работоспособный коллектив, в количестве двухсот человек, который способен решать любые задачи и создана производственно-техническая база. Я хочу отдельно акцентировать внимание на большой работе, проведённый по разведочным работам. Мы всегда с гордостью говорим, что по результатам 2017 года предприятие осуществило бурение в скальных породах общим количеством 65 тысяч погонных метров -это очень большой результат. И на Окинском месторождении сейчас начинается этап разведки, поскольку предыдущие данные, мягко говоря, не соответствуют реалиям. В Оке мы делаем то же самое, что было и на Кавоктинском месторождении – это борьба с незаконными недропользователями и строительство всей инфраструктуры – дорог, складов, посёлка - всё то же самое».
Генеральный директор ЗГРП объяснил разницу между разными месторождениями нефрита в Бурятии:
«Кавоктинское месторождение относится к светлоокрашенным нефритом, или, как говорят в простонародье - это белый нефрит. «Белый нефрит» - достаточно условное понятие, он бывает бело-салатным, бело-голубым, но, действительно, бывает и белый нефрит - всё это вместе называется светлоокрашенными нефритами. А зелёные - это нефриты, которые добываются в районе Оки, они, как правило, тёмноокрашенные. Светлоокрашенные нефриты тяготеют к Баунтовскому району, и уходят в сторону Читинского месторождения на севере Забайкальского края. Есть немного неправильное мнение, что любой белый нефрит стоит очень больших денег. Это не совсем так – действительно, очень хороший нефрит стоит достаточно дорого, но его, как правило, бывает два-три процента. Всё остальное - это околонефритовые породы и нефрит более низкого качества, который не стоит дорого».
Отвечая на вопрос о декриминализации нефритовой отрасли, герой программы «Большой повод» сказал следующее:
«В 2013 году процесс декриминализации начался после анализа ситуации на рынке природных ресурсов - президентом России было подписано распоряжение о декриминализации этой отрасли и в связи с этим было дано поручение министерству внутренних дел России. Говоря о положительной динамике в сфере пресечения незаконного недропользования я должен отметить огромную роль, которую сыграло министерство внутренних дел Бурятии, которое очень планомерно ведёт эту работу и по сей день. В результате порядок в этой сфере наведён, есть какие-то остаточные явления – люди пытаются попасть на места добычи нефрита, но мы очень серьёзно относимся к охране - наша территория огорожена, и она находится под круглосуточным наблюдением. Специализированная вооружённая охрана, собаки, видеокамеры, другие средства слежения, ограничивающие доступ посторонних – всё это у нас сегодня есть. А после совместного совещания республиканской прокуратуры, МВД и ФСБ с участием предприятий, заинтересованных в декриминализации отрасли, было принято решение о появлении на месторождении поста полиции. Сегодня Кавоктинское месторождение мы полностью охраняем и контролируем».
По словам Александра Воронкова,
«из двухсот человек коллектива ЗГРП инженерно-технических работников у нас около 30-ти человек, остальные – это представители рабочих специальностей. На 95 процентов у нас работают жители Республики Бурятия, в том числе, и жители Баунтовского района. Если человек не имеет квалификации, но хочет её получить, мы вкладываем средства в дополнительное обучение наших работников. Основные категории наших сотрудников – бульдозеристы, экскаваторщики, водители автотранспорта, водители транспортных средств на гусеничном ходу, сортировщики камня и различные подсобные рабочие. Средняя зарплата по предприятию по результатам 2017 года составила 83 тысячи рублей при полном социальном пакете. Зарплата дворника составляет 50-60 тысяч рублей, а бульдозериста – 150-160 тысяч рублей. Желающие работать у нас есть всегда, но на 80-90 процентов у нас работают люди, уже знакомые с условиями труда и быта - им всё нравится, и они нас тоже устраивают».
Вахтовый режим работы, по словам генерального директора ЗГРП, выглядит так:
«В конце марта заезжают механизаторы, за зимний период службами главного механика и материально-технического снабжения завозятся запчасти. Заехать туда можно только по льду рек с конца января по середину марта, в этот период нужно завести всё - начиная от металла и кислорода для сварочных работ до продуктов питания. Ещё в 2015 году мы построили огромный холодильник для продуктов, которые находятся в шоковой заморозке. Питание в столовой четырёхразовое, всегда можно взять добавку, или печенье, конфеты, сгущённое молоко, чай, сахар - с питанием никаких проблем нет. Работа ведётся круглосуточно, в две смены по десять часов с перерывами на принятие пищи, и заканчивается в ноябре. Работа достаточно нелёгкая, поэтому наши сотрудники работают 6-7 месяцев, а в остальное время отдыхают».
Отвечая на вопрос о том, как ЗГРП взаимодействует с властями и жителями Баунтовского Эвенкийского района, герой программы «Большой повод» сказал:
«С 2014 года с руководством района у нас сложились хорошие, добрые отношения. Мы сразу, когда пришли в район, сказали предыдущему главе администрации – скажите, какие у вас есть проблемы, и чем мы вам можем помочь? Мы подписали соглашение, согласно которому мы ежегодно вкладываем в Баунтовский район около десяти миллионов рублей. Это средства администрация района вкладывает в развитие школ, в ремонт детских садов, в поездки на конкурсы и семинары, главным образом, для детей. С господином Ковалёвым (Николай Ковалёв – глава Баунтовского Эвенкийского района – ред.) у нас прекрасные отношения, он настоящий хозяйственник и человек на своём месте. Кроме того, мы развиваем оленеводство, предыдущий глава администрации обратился к нам с просьбой – поднять традиционное сельскохозяйственное занятие северных народов – оленеводство. Нам досталась стадо оленей в районе 70-80 голов, селекцией которого не занимались лет 15. Мы взяли шефство над хозяйством «Толой», сегодня его работники работают у нас, мы уже трижды завозили оленей для улучшения породы - из Кызыла, Тофаларии и из Оки. На сегодняшний день поголовье стада 300 с лишним голов, мы рассчитываем, что на следующий год у нас уже будет 500 голов оленей. Нам очень не хотелось бы, чтобы коренные жители забыли про оленеводство, поэтому мы с удовольствием, и невзирая на затраты, ведём это хозяйство. Решили в будущем купить колбасный цех контейнерного типа, чтобы продавать в Улан-Удэ экологически чистую колбасу из оленины».
Комментируя ситуацию с налоговыми поступлениями от ЗГРП и месте регистрации предприятия, Александр Воронков подчеркнул «местный» статус руководимой им компании:
«Наше предприятие с 2015 года зарегистрировано в Республике Бурятия. До 2015 года ЗГРП было зарегистрировано в Иркутске, но только в связи с тем, что местонахождение в Иркутске было мне гораздо удобнее на период становления предприятия. По просьбе руководства республики мы перерегистрировались и находимся на налоговом учёте в Бурятии. В Улан-Удэ мы сняли в аренду офис, и арендуем небольшую территорию для хранения техники. Налоги по результатам 2017 года были в районе 150-160 миллионов рублей, платятся они, разумеется, в республике, и по сравнению с прошлыми годами идёт постоянный рост выплачиваемых нами налогов».
По словам генерального директора ЗГРП сбытовая система компании «сегодня выстроена следующим образом – в 2015 году был построен завод по переработке камня «Ориентал Вэй», который является нашим постоянным партнёром по сбыту продукции. Я уже говорил, что из всей добываемой нами продукции лишь на 10-15 процентов находятся желающие её купить, а всё остальное никто покупать не желает. А заводу «Ориентал Вэй» мы продаём всю свою продукцию. Там производится очень детальная сортировка, а также обогащение - отбивается пустая порода, нефрит отмывается, шлифуется и определяется его качество. Продукция похуже поступает в пиление и на изготовление полуфабрикатов. Мы, наверное, единственные в республике, кто может сказать – всё, что мы добыли согласно закону «О недрах», мы всё потребляем и пускаем в дело. Первое время было тяжело, потому что мы вторглись на «территорию» Китая, который является практически единственным покупателем этой продукции – это чужой рынок с чужими правилами. Но сегодня вся цепочка выстроена, и ситуация на рынке более или менее стабилизировалась. Спрос на этот святой для китайцев камень есть, камень находится в Бурятии, и украсть его сейчас невозможно – можно только купить по достойной цене, заплатив все налоги. От сотрудничества с «Ориентал Вэй» у ЗГРП есть прямая экономическая выгода - я сегодня не бегаю, и не ищу покупателя на нефрит. Ведь можно продать 10-15 процентов камня за хорошие деньги, а всё остальное потом вывезти на свалку. Мы сегодня продаём заводу абсолютно всё, и за очень хорошие деньги – у нас сегодня хорошая продажная цена внутри страны, и самая высокая в Бурятии. Мы абсолютно прозрачны и ничего не скрываем – жить и работать так нам гораздо проще».
Отвечая на вопрос о роли специалистов из Китая, герой программы «Большой повод» сказал следующее:
«На месторождении у нас постоянно, по официальной квоте, работают граждане Китая. Китайцы называют нефрит – «наш камень», он связан с их историей и философией. Так, как понимают нефрит китайцы, нам ещё учиться и учиться - я убеждался в этом неоднократно. И мы учимся. Завод сегодня пилит нефрит, и пилит много – «Ориентал Вэй» сегодня считается самым крупным заводом по распиловке нефрита в мире. В Китае это производства на два-три станка, а улан-удэнский завод имеет 12 или 15 станков. Приглашённые китайские специалисты полгода назад набрали местных ребят, и учат их пилить нефрит. И уже сегодня наши улан-удэнцы под присмотром китайских специалистов делают разметку пиления, определяют качество камня, и у них это получается достаточно удачно. Наверное, пройдет ещё год-два, и всё это будут делать местные рабочие».
Александр Воронков видит перспективы в организации в Улан-Удэ производства массовых изделий из нефрита:
«С приходом нового главы республики сегодня создаётся площадка, на которой будут выставляться все традиционные ремёсла. У нас идёт постоянный рост туристов, они готовы покупать местные сувениры, а предприятия, которые производят эту продукцию, должны себя рекламировать. Я надеюсь, что в ближайшее время мы увидим какое-то помещение, в котором будут представлены как изделия завода «Ориентал Вэй», так и маленьких компаний, которые обрабатывают этот камень. Мне кажется, это очень удачное направление - пусть все рекламируют свою продукцию, а туристы получают удовольствие. Речь может идти о массовой продукции – кольцах, браслетах, серёжках, стаканчиках, тарелочках, панно. Но я не говорю о том, чтобы делать какие-то высокохудожественные изделия - для этого надо быть китайцем, иметь тысячелетнюю культуру и историю».
Отвечая на вопрос о доле ЗГРП на рынке добычи нефрита, руководитель компании сделал следующую оценку:
«В открытом доступе таких цифр нет, но, по моим представлениям, по светлоокрашенным нефритам наша доля по добыче составляет около 60-ти процентов –по крайней мере, половина, это точно».
Геологоразведке герой программы «Большой повод» уделяет огромное внимание:
«Я уже сказал, что в прошлом году мы совершили гигантскую работу, пробурив 65 тысяч погонных метров геологоразведочных скважин, а сегодня в среднем по отрасли один погонный метр скважины стоят около четырёх тысяч рублей. То есть, в прошлом году мы потратили 260 миллионов рублей только на бурение! Мы это делаем, потому что думаем - а что же будет через несколько лет? Последние геологоразведочные данные были сделаны четверть века назад, и за это время иногда производилась варварская, хищническая добыча. Как предприятие, которое пришло сюда не на год и не на два, мы хотим иметь стабильные данные, чтобы выстраивать производственные планы - где мы будем добывать сегодня, где мы будем добывать завтра и послезавтра, и где мы будем добывать через пять лет? Для этого и нужна геологоразведка – сначала это пешеходные маршруты с определением наиболее интересных мест. Потом туда выходит техника, которая копает траншеи и делает площадки, а затем выходят буровые, которые начинают бурение. Весь этот комплекс достаточно дорогостоящий, но мы достаточно большую часть прибыли тратим на эти цели, потому что без геологоразведки не будет перспектив. Сегодня на Кавокте работает пять буровых установок, на Оке - две буровых установки. В планах на этот год у нас записано пробурить уже 72 километра геологоразведочных скважин».
Говоря о работе на новом для ЗГРП месторождении в Окинском районе Бурятии Александр Воронков сказал следующее:
«Сегодня мы там ставим на запасы то, что набурили в прошлом году, и мы надеемся в следующем сезоне выходить на добычу. Кроме того, мы должны обеспечить в Оке охрану месторождений. На Бортогол, который сегодня является главным источником незаконной добычи тёмноокрашенного нефрита, выходит наш отряд, который начинает бить дорогу, для того, чтобы туда просто можно было попасть и охранять. Я думаю, что в следующем году там будет порядок».
Генеральный директор ЗГРП прокомментировал шумную историю, в которой упоминаются ЗГРП и «Сибирьгеология»:
«Когда кто-то хочет оправдаться за какие-то дела, он всегда пытается перевалить с больной головы на здоровую. Я не готов это, по большому счёту, комментировать – пусть комментируют правоохранительные органы, но, конфликт, действительно, есть. «Сибирьгеология» находится в составе территории, которая лицензионно принадлежит ЗГРП. На нашу просьбу к господину Секерину (руководитель «Сибирьгеологии» – ред.) - давайте мы каким-то образом разграничим территорию, нам сказали, что мы ничего не понимаем. Наша маркшейдерская служба сказала - у нас есть основания предполагать, что добыча идёт на территории, которая принадлежит ЗГРП. Я написал заявление в правоохранительные органы - прошу принять меры, и разобраться, кто же из нас прав. Сейчас идёт процесс, правоохранители разбираются - я не берусь об судить, но, думаю, что разберутся».
↓