Резиденция главы Буддийской традиционной сангхи России находится во всем известном Иволгинском дацане. Хотя «резиденция» – слишком громко сказано. Иерарх живет в одноэтажном деревянном доме, где холод ощутимо пробирает ноги, а все удобства на улице.

Если нет хувараков, хамбо-лама сам наливает чай гостям. Стряпня поварихи Баирмы отличается простотой и сытностью, особенно удается ей «дацанская лапша» – особый вид домашней лапши с обилием мяса и с тестом, нарезанным прямоугольниками.

Если иерарх не участвует в молебнах и не медитирует, удалившись в «бутэл» – временное затворничество, он сидит в кабинете за ноутбуком – переводит и читает буддийские тексты или же принимает посетителей, которые не переводятся с утра до вечера. Приходят к нему самые разные люди – от Чубайса до старушки из дальнего улуса. Государственные мужи задерживаются надолго, а старушкам достаточно «адис» – когда руководитель сангхи пачкой священных текстов прикасается ко лбу прихожанина. Удар по лбу священной книгой может быть увесистым, если это крепкий лоб юного хуварака, который в придачу к пасторскому благословению получает и купюру на пропитание.

В теплое время года иерарха можно застать на стройке (территория монастыря активно застраивается). Раньше хамбо-лама сам непосредственно участвовал в строительных работах, носил на плече бревна, и его даже сравнивали с «Лениным на субботнике». Однако с недавних пор он только наблюдает за ходом стройки, подгоняя нерадивых лам и участвуя в решении организационных и технических вопросов. Не случайно в его кабинете справочник по кладке печей и каминов соседствует со священными текстами.

Весь секретариат лидера буддистов составляет пресс-секретарь Борис Дондоков, знаток нескольких иностранных языков и буддийской философии. При этом пресс-секретарь постоянно пребывает в дацане на Верхней Березовке и только изредка появляется в Иволге.

В целом весь быт главного бурятского ламы подчинен религиозной практике обычного монаха, чуждого интересам мирской жизни. Как же в таком случае собирается член Общественной палаты России защищать народ от произвола чиновников, если у него нет секретарш, референтов и других помощников, необходимых для серьезного делопроизводства? На эти и другие вопросы «МК» в Бурятии» ответил хамбо-лама Дамба Аюшеев сразу же после приезда с первого заседания ОП.

- Досточтимый пандито хамбо-лама, как проходило заседание палаты?

– Мы собрались в воскресенье, 22 января, в Георгиевском зале Кремля. 126 членов палаты разместились за огромным прямоугольным столом. Чтобы никого не обидеть, нас расположили по алфавиту. Рядом с Путиным сидели Сурков, Рошаль, Велихов и другие старейшины. И все же прямоугольный стол был не лучшим решением, президент как-то потерялся за ним.

- А ведь ему предстояло привести к согласию самых разных и очень известных людей, каждый из которых, наверное, по-своему видел цель пребывания в ОП? 

– Да, может быть, отчасти именно поэтому в своем напутствии Путин говорил об утверждении в обществе принципов взаимоуважения, веротерпимости и толерантности, о том, что палата внесет свой вклад в формирование высокой культуры общественной жизни.

- Есть ли у палаты контрольные функции?

– Есть, и очень серьезные. Это общий контроль за государственными органами, особое внимание членов палаты должно быть уделено, по словам президента, развитию сферы здравоохранения, образования и сельского хозяйства. Мы можем заниматься любой общественно значимой проблемой, которая нас заинтересует.

- Он предложил ясные механизмы реализации ваших, в общем-то, не до конца понятных обществу задач? 

– Владимир Владимирович сразу предупредил, что членов Общественной палаты никто и нигде не ждет, имея в виду государственные структуры. В целом он обозначил цели и задачи палаты. На первом заседании нужно было добиться единодушного мнения относительно организационных моментов, что и удалось не без труда сделать. Все остальное будем решать не в такой торжественной обстановке. Однако понятно, что если взялся за гуж, не говори, что не дюж. Леонид Рошаль сказал, что результаты нашей деятельности проявятся в течение года, а в случае отсутствия реальных дел он первым покинет палату.

- Были ли затронуты проблемы свободы слова и поддержки деятельности СМИ как института демократического государства? 

– Действительно, об этом говорил Павел Гусев, председатель комиссии палаты по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ, кстати, главный редактор вашей газеты. Он сказал, что свободы слова на местах нет, пресса обслуживает региональных лидеров, а журналисты ничем не защищены.

- Досточтимый пандито хамбо-лама, в какой комиссии будете работать вы сами?

– В комиссии по вопросам свободы совести и толерантности, это ближе всего к основному роду моей деятельности. К тому же, как и многие другие члены ОП, я уже участвую в работе консультативного органа при президенте России – межрелигиозном совете.

- Можете ли назвать зону вашей ответственности?

– Это Бурятия, Читинская область, уроженцем которой я являюсь, Агинский и Усть-Ордынский Бурятские округа.

- Куда и в какой форме в случае необходимости обратиться к вам, как к члену Общественной палаты? 

– У меня нет ни общественной приемной, ни, как вы сами видели, аппарата сотрудников, средств для этого нам не выделяют. А вот в Москве для работы палаты предоставляется отдельное помещение, где будет и необходимый штат сотрудников. Свои обращения граждане могут направлять в письменном виде в Иволгинский дацан. Все письма и жалобы будут рассмотрены мной и моими коллегами по палате. Для этого палата и создана. Будучи уже хамбо-ламой я испытал на себе предвзятое отношение со стороны СМИ и правоохранительных органов. А каково простым людям от произвола чиновников? Бюрократическая система настолько консервативна и сильна, что для борьбы с ней все способы хороши, в том числе нужно использовать возможности нового органа, за которым стоит президент РФ.

Александр Махачкеев, «МК в Бурятии»