Бато Багдаев: Как я повеселился на альтернативном юбилее города, всплакнул, выпил и свел личное знакомство с бывшей первой леди Улан-Удэ.
Лже-сторонник
Общественность города была взбудоражена сообщенияем, что экс-мэр Геннадий Айдаев намерен провести свое юбилейное мероприятие в честь 350-летия Улан-Удэ. Так сказать, показать высший пилотаж. Сотни ветеранов труда получили пригласительные с официальной символикой праздника на концерт в Русдраме, хотя в плановых мероприятиях он не заявлялся.
Накануне в надежде заполучить контрмарку на концерт я направился в кинотеатр "Прогресс" к с Валентине Дамбаин, возглавляющей городской штаб Михаила Слипенчука.
"С Айдаевым никаких дел не имеем и иметь не желаем! А слухи о нашей причастности к его мероприятию распускают из вражеского лагеря" - с возмущением заявила экс-министр. Для убедительности она представила списки сторонников своего кандидата. Прощаясь, она напомнила, как настрадалась во время строительства "айдаевского туалета" на Арбате.
Присутствие отсутствия
И вот 6 сентября. Весь переполненный противоречивыми чувствами я направляюсь к месту событий. В пустующем фойе театра меня встречает охранник в поношенной униформе. С каким-то отсутствующим взглядом он посмотрел на журналистское удостоверение и отвернулся.
В неприлично полупустом зале меня окутывает атмосфера гнетущей напряженности. Несколько десятков отставных чиновников разглядывают меня с боязливой настороженностью. Чего или кого боятся? Незнакомая дама рядом с Айдаевым обращает внимание своим нескрываемым любопытством, и расплывается в натянутую улыбку при встречном взгляде.
С явным опозданием по времени зал, наконец, разрывается от магнитфофоной записи фанфар. На сцену выбегает виновник торжества Геннадий Айдаев. После пары дежурных фраз о том, как много было им сделано, он принимает повинную позу. И начинает оправдываться, что было приглашено все начальство: от Наговицына до депутатов. С каким-то садо-мазохистким удовольствием он перечисляет имена всех непришедших депутатов и сенаторов. И заканчивает свой спич тающей надеждой, что если они вдруг появятся он сразу им даст слово.
Весь концерт зал жил ожиданием высокого присутствия. С нескрываемой надеждой публика посматривала в сторону помощника Слипенчука Батора Дашиева, который метался с трубкой сотового по всему залу, а вскоре и вовсе испарился. Никто из власть имущих так и не удостоил вниманием сие собрание.
Горькая участь - остаться нерукопожатным.
Фальш-праздник
Субтильного вида ведущая приглашает на сцену первых выступающих. Ухо режет, когда она называет должности выступающих, будто они действующие чиновники: "Президент Республики Бурятия Леонид Потапов, председатель Народного Хурала Иннокентий Семенов, председатель Верховного Совета Сергей Булдаев". В голове мелкнула мысль, что в этом и есть вся соль собрания. Хоть на несколько минут забыться, что ты - уже бывший, что ты - отставник. И на мгновение окунуться в наркотический самообман, что ты - вновь при деле, вновь - начальник.
Печаль и тоска охватывает, слушая выступающих. Прославленный спортсмен и чиновник Геннадий Манжуев вспоминает ушедших коллег, и печалится, что и в сауну теперь не с кем сходить. Декламирует свои стихи, как с любимой женой они теперь только пьют кефир. И вдруг взрывается вопросом:
- А петь мы можем?А петь мы можем? - повторяя как мантру.
Зал дружно вторит ему: "А петь мы можем!". Две задорные бабушки, с остатками начальствующего лоска, толкают друг друга локтями и весело кричат: "И пить мы можем!".
Но половина из списка выступающих на сцену так и не выходит. С отчаянием в голосе ведущая вопрошает: "Где же приглашенные?". С большой неохотой, хватаясь
за кресла, к микрофону поднимается Анатолий Прейзнер: "Я пережил семерых мэров. И даже при Шапавалове сумел выжить". С какой то иезуитской интонацией он обращается к Айдаеву: "Помнишь и ты, Геннадий Архипович, работал в моем подчинении?".
"Нас уже никто не узнает!"
Выступления ветеранов сменяются артистами, тоже в прошлом звездами. В перерыве между ариями слово берет оперный певец Вячеслав Бальжинимаев. В нескольких словах он передает общую атмосферу, царящую в зале: "Нас уже никто не узнает! Раньше все узнавали, даже имя не спрашивали. Теперь гаишник останавливает, спрашивает: "Как фамилия?", - и сразу штрафует".
Часть зрителей, не справившись с переполняемыми душу чуствами, ринулись в буфет, где обнаружили первого президента Бурятии, печально дожевывающим бутерброд. Рядом Борис Данилов громко агитирует голосовать всех за Слипенчука. Бывший полпред президента России, вцепившись за руку телеведущей Баирмы Раднаевой, яростно причитает: "Меня больше никто никуда не приглашает! А у меня огромный опыт выборных кампаний!".
Опыт то действительно впечатляющий. На последних выборах в Народных Хурал Данилов набрал аж 1,5 процента голосов.
Единственным по-настоящему счастливым в этот вечер выглядел Александр Лубсанов. В аляпистом концертном наряде он весь вечер звездил на сцене со своим ансамблем "Старики-разбойники". Приплясывая на сцене, он заливался соловьем. Вот кто по-настоящему от души радовался празднику и своему новому статусу "пенсионера".
Концерт, достать чернила, плакать...
Трехчасовая ярмарка тщеславия явно затянулась. Полупустующий театр начал еще больше редеть. В дальнем углу зала, обращаясь к перепуганной чете Ханхалаевых, нарочито громко заговорил уже готовенький к продолжению праздника Анатолий Модогоев (сын всесильного персека Адрея Модогоева): "Они своим концертом доведут нас до упаду!".
Псевдопраздничнное настроение как-то передалось и мне. Захотелось разорвать рубаху на груди и затопать. Почувствовав мой настрой, известная пиарщица хватает меня за руку, и повторяет как заклинание: "Бато, только без провокаций!". Она словно читает мое желание выскочить на сцену и закричать: "Эх вы!.. Не можете даже меня выпинать из зала!". А потом с отчаянием махнуть рукой и горько так, навзрыд, заплакать.
Быть на банкете и не напиться
Раздается предфинишный сигнал. В своем прощальном слове Айдаев бросает в зал с упреком риторический вопрос: "Почему не выходите на сцену, я же знаю, что многие из приглашенных были в зале?".
С тяжелым грузом на душе народ разбредается из театра. Но только самые иззбранные из когда-то избранных приглашаются в вип-зал. Мертвой хваткой беру за руку Раису Пшеничникову и проникаю в святая святых с твердым намерением напиться. С испуганными глазами, но твердой походкой экс-ректор ВСГАКИ ведет меня по извилистым корридорам театра.
Но увы и ах. Меня посещает очередное разочарование. Комок обиды подступает к горлу при виде скудного фуршетного стола, с дежурными бутербродами и без никаких изысков. Лениво подтягивается человек пятнадцать. Проклиная себя в трайбализме, отмечаю, что все из западно-бурятских, правда пара восточных, но изартистов, что называется, на подпевках и подтанцовках.
Оперник Батор Будаев протягивает мне бокал и с гордостью шепчет, показывая на Михаила Егорова (экс-заммэра): "У меня жена иркутская, с Ольхона, и все Егоровы - мои племянники!". Восхищенно киваю в ответ.
Обмениваемся телефонами с Николаем Атановым (экс-министр экономики). Спросив мое имя, он как-то вяло переспрашивает: "Бато Багдаев - тот самый?". И устало отходит, заливая какие-то грустные мысли бокалом дешевого шампанского.
Чтобы разрядить обстановку громко хохочу, зацыловывая руку Зое Цыбиковне. Народ уныло наблюдает за моим безуспешнми попытками их развеселить и моим неуклюжим флиртом с бывшей первой леди города. Дама явно смущена столь галантным обхождением и напряженно поглядывет в сторону суженого. Но Айдаев был не с нами: его мысли были заняты другим, а взор - устремлен в далеков прошлое.
В общем, можно сказать, что и я там был, мед пиво пил, по устам текло, а в рот не попало.
Выбравшись из театра как из склепа на улицу, с жадностью хватаю свежий воздух, как будто надышался запахом тлена и на мгновение увидел там свое безрадостное будущее. На празднике отставников я полной мере почувствовал себя стареющим бунтарем, и тоже в отставке.
↓
7 комментариев