Создатель фестиваля «Типомания» Александр Васин в программе «Мнение» радиостанции «Эхо Москвы» комментирует историю создания фестиваля, посвящённого шрифту, типографике, каллиграфии, книгоизданию, моушн-дизайну и диджитал-дизайну, причины, по которым «Типомания» второй год подряд проводится в Улан-Удэ, программу фестиваля в столице Бурятии, и другие темы.

Александр Васин рассказал об истории появления «Типомании»: «Фестиваль самозародился, как всё самозарождается, когда возникает какой-то вакуум. В нашей стране есть культурно-шрифтовой вакуум, Россия - страна читающая, но устройство этих букв и их компоновка совершенно не учитывается нами, а в Европе и ряде других стран культура текстовая, образная, шрифтовая выше. Так как я по профессии графический дизайнер, то знаю, что одно и то же слово можно написать совершенно по-разному и добиться совершенно разного смысла. Мне хочется об этом говорить – «типомания» -это смешное слово, которое означает «маньячество» по шрифтам и по тексту. Фестиваль «Типомания» существует с 2012 года, он расширился, теперь это не только шрифт и текст, но и коммуникация, и язык, и буква, и менталитет. То, что «Типомания» проходит в Улан-Удэ в таком большом и шумном масштабе, это очень здорово!».

Свою профессиональную деятельность создатель «Типомании» обрисовал так: «Мы уже третий год оформляем театральный фестиваль «Золотая маска» - он уже дважды вышел в оформлении моей студии «Гроза» и моих коллег-дизайнеров. Мы также оформили музей истории ГУЛАГа, занимаемся дизайном книжной продукции, сайтов, выставок, музыкальных продуктов. В основном это полиграфия, выставочные пространства, а также разнообразный брендинг».

Герой программы «Мнение» рассказал, какое влияние советский период оказал на развитие графического и шрифтового дизайна: «До 1917 года всё в России в шрифтовой и дизайнерской культуре было в той же парадигме, что и на Западе. Здесь были крутые художники, графические дизайнеры, которые работали со шрифтом, работали с книгой, но потом, когда началась эпоха военного коммунизма, началась чистка не только человеческая - началась чистка типографских касс. В прямом смысле слова шрифты были подвергнуты репрессиям. Происходили рейды по типографиям, в которых определялось, какие шрифты являются пережитками царизма (как правило, это декоративные шрифты, шрифты с засечками, шрифт в которых чувствовалась какая-то буржуазность), а какие шрифты могли бы сгодится для революционного времени. Таким образом, было уничтожено больше половины шрифтов. Осталось крайне мало – в основном только рубленые шрифты, которые можно посчитать по пальцам. А чтобы сделать новые шрифты, требуется очень много усилий - здесь дизайн отстаёт от других областей искусства. Поэт может творить в тайне от режима, живописцу сложнее, но может - мы знаем Кабакова, Штеренберга, среди писателей помним Василия Гроссмана с его вещью, которая была арестована, а теперь «Жизнь и судьба» - это хит эпохи. С графическим дизайном сложнее, потому что он должен работать с населением, с производством и с плавлением букв. И дизайнеры стали пропадать – Чехонин (русский художник и график – ред.) уехал, Лисицкий (советский художник и архитектор – ред.) просто остался без работы, и графический дизайн захирел. Шрифты у Родченко (русский советский живописец, график, плакатист, скульптор, фотограф, художник театра и кино – ред.), Лисицкого и братьев Стейнбергов (советские художники-графики, конструктивисты, мастера киноплаката и сценографии – ред.) рисованные, потому что у них не было набора. А в это время в Германии был баухаус (художественное объединение и направление в архитектуре – ред.), журнал «Мерц» (издаваемый художников Куртом Швиттерсом – ред.) и дадаизм (авангардистское течение в литературе, изобразительном искусстве, театре и кино – ред.). Причём, как говорят сейчас очень многие современные графические дизайнер - мы произошли от русского конструктивизма. То есть, из нашей страны это пошло, но не благодаря советскому режиму, а вопреки ему. А из СССР многие художники книги, художники шрифта, художники рекламы и плаката либо уехали, либо умерли, либо оказались невостребованными. И к 50-60 годам эта область оказалась совершенно слабой - остались единицы, которые классно писали буквы – Лазурский (советский график, художник книги и шрифта, каллиграф, создатель «Гарнитуры Лазурского» - ред.), Ганнушкин (российский график, художник книги, мастер рукописных шрифтов – ред.), но, это всё пальцы одной руки. И когда мы подошли к поднятию «железного занавеса», то я вакуум оказался таковым, что сюда стала вырываться куча всякого интересного, а нам нечего было этому противопоставить. Но благодаря деятельности людей уже нового времени или дизайнеров, которые в советское время умудрялись делать красиво - Михаил Аникст (советский и британский график, иллюстратор, театральный художник – ред.), Максим Жуков (советский художник печати - ред.), уже более молодой Борис Трофимов (советский и российский графический дизайнер – ред.). Постепенно благодаря этим людям в России стал зарождаться графический дизайн».

По словам Александра Васина, шрифт, которым можно набирать книги, который может попасть в компьютер, которым можно делать таблицы, должен отвечать большому количеству технических сложных правил: «Чтобы сделать шрифт, у которого было бы курсивное начертание, жирное начертание, чтобы он хорошо сочетался, что он читался в маленьком размере, и в крупном был красив - на это уходят годы. И людей, которые умеют это делать в России, чтобы посчитать, хватит двух рук. Есть ещё такая вещь, как леттеринг - это рисование шрифта. Вы рисуете не все буквы, которые попадают в наборную систему - вы рисуете надпись. Есть каллиграфия, и очень интересная штука, в том, что у всех каллиграфов плохой почерк. Моя жена - прекрасный каллиграф, она тонким остроконечным пером пишет ровные буквы на кириллице и на латинице, она даже знает, как пишутся несколько бурятских букв. Но, при этом, когда Наталья пишет просто какую-то записку, это обычная вещь. Видимо, почерк и каллиграфия – это разные вещи».

Александр Васин назвал Улан-Удэ местом проведения самого крупного не московского фестиваля «Типомании»: «Ещё у нас были мероприятия в Архангельске, в Нижнем Новгороде, в Минске, в Улан-Баторе, в Челябинске и в Будапеште. Расширение фестиваля происходит само – «Типомания» - это независимый фестиваль, денежных средств у нас вообще никаких нет, просто находятся такие замечательные люди, как Дима Галсан в Улан-Удэ, которые говорит – ребята, давайте замутим здесь «Типоманию»! Параллельно он придумал внедрить в «Типоманию» бурят- монгольскую каллиграфию «Монгол Бичиг», сразу обрёл союзников в среде местных каллиграфов – это очень здорово, и это самое лучшее, что вообще может происходить - возрождение своего родного древнего языка и письменности. Потом мы пригласили Дмитрия в Москву, у него был доклад на нашей московской «Типомании» в конце мая - начале июня этого года. Он стал искать новое место в Улан-Удэ для проведения «Типомании», и нашёл республиканскую типографию. Всё сделано своими силами и на коленке, но это серьёзное важное культурное событие, где можно посмотреть плакаты и каллиграфию, попробовать себя в роли каллиграфа, послушать выступления дизайнеров, посмотреть видеоролики и кинофильмы».