Путешественник, журналист Алексей Мочалов и член Федерации экстремальных видов спорта и путешествий «Байкальский экстрим» Евгений Федотов в программе «Мнение» на радиостанции «Эхо Москвы» в Улан-Удэ комментируют особенности автомобильных и пеших путешествий по Бурятии, автопробеги по льду Байкала, подготовку к путешествиям, самые привлекательные для путешественников места в республике, и другие темы.

Алексей Мочалов объяснил свой интерес к Бурятии: «Волею судьбы у меня здесь жена, соответственно, есть дом, куда можно приезжать, и очень удобно использовать эту локацию, как базу для путешествий, осуществляя какие-то радиальные вылазки. Так что всё очень цинично - если ты хочешь куда-то приехать надолго и всерьёз, ты должен, как минимум, обзавестись здесь женой. Плюс исторически так сложилось, что Байкальский регион для меня является объектом пристального интереса. Началось всё с моего деда, который умудрялся ездить сюда из Москвы на охоту каждый отпуск несколько лет подряд. Мне было очень интересно – зачем же он сюда ездил, поэтому на Байкал первый раз я попал очень осознанно».

По словам Евгения Федотова, интерес к путешествиям у него сложился из нескольких этапов: «Так получилось, что моя мама работала в Совете по туризму, и я с пяти-шести лет начал ездить по турбазам. Как я смеюсь, ездил на коленях у Голиуса - это был первый начальник республиканской поисково-спасательной службы. Потом у меня был подводный этап, когда мы с друзьями занимались подводным ориентированием, и туризм в то время ушёл на второй план. А потом уже в достаточно зрелом возрасте судьба свела меня с Сергеем Климовым, и уже больше десяти лет мы очень активно ходим и катаемся - зимой это сноуборд и лыжи, а летом - пешие походы и иногда сплавы. Кроме того, я старый автомобилист, но автомобиль использую, как средство доставки к началу маршрута. У меня был опыт доехать как можно ближе к цели, но это всегда заканчивалось не очень хорошо, и вместо нормального романтического горного маршрута получались спасательные работы. Хотя в душе, я, конечно, джиппер, но по вышеназванной причине стараюсь не покупать джип как можно дольше».

Алексей Мочалов прекрасно понимает концепцию своего собеседника: «Во-первых, пешком идти интереснее, ты можешь дышать этим воздухом, ощущать малейшие климатические перепады – это совершенно другая плоскость туризма. А я занимаюсь техническим туризмом - мне очень важно иметь возможность путём мобилизации всех своих сил проехать на машине туда, куда люди не ходят даже пешком. Я понимаю, что есть люди, которые ходят пешком туда, куда машина не заедет, но и не каждый человек может пройти маршрут в 600 километров по той же тундре. Я видел психов, которые ходят месяц по тундре, но, честно говоря, я им не завидую, потому что это разные стадии обморожения и отрезанные пальцы - зачем мне это всё надо? Изначально я житель города, мне хочется комфорта, вечером пить кофе и смотреть какой-нибудь фильм на ноутбуке. Я пижон, понимаете? А внедорожник при наличии определённых навыков позволяет добраться туда, куда ты пешком не пойдёшь, потому что лень, а на вертолёте не полетишь, потому что на него не заработал. Азарт заключается в том, что чаще всего люди, имеющие внедорожник, туда же проехать не могут, потому что ты этим занимаешься много-много лет, у тебя есть определённые навыки и есть понимание, как на колёсной технике ехать там, где обычно ездят только гусеницы. И каждый раз, когда ты куда-то добираешься, ты чувствуешь себя таким же победителем, как любой альпинист, дайвер или ещё кто-то».

Евгений Федотов обозначил своё отношение к комфортным условиям: «В нашей среде говорят – комфорт нужно заслужить. Мы тоже любим комфорт, но по выходу с маршрута, потому что несём всё на себе и ограничиваемся минимумом. На радиальных маршрутах в тех точках, где часто бываем, мы стараемся создать комфортные условия – с Сергеем Климовым строим избы и приюты, где можно комфортно переночевать и, если что, зализать раны».

По словам Алексея Мочалова, подготовка к автопутешествию зависит от сложности маршрута: «Если он более или менее понятный, и у тебя было много предшественников, то всё банально - прочитывается огромное количество разной литературы и смотрятся ролики в YouTube. Кроме сбора информации это и подготовка техники – последнее, возможно, даже в первую очередь, потому что зачастую трясина затяжки гаек настолько затягивает, что ты начинаешь информационно готовиться к маршруту уже по ходу движения. Бывает так, что звонишь людям в те места, куда едешь, а тебе говорят – слушай, а ты опоздал, тебе надо был на две недели раньше выезжать. У нас в прошлом году так было с путешествием по льду Байкала. Мы понадеялись на одно, но весна наступила чуть раньше, а мы уже выехали. Надо было действовать по обстоятельствам, и в итоге, когда уже никто не ездил по льду Байкала, мы зачем-то по нему ездили. Это было рискованно, и, наверное, второй раз я бы так не поступил, но отказаться от маршрута можно только в одном случае – если ты понимаешь, что это уже даже не русская рулетка, а просто билет в один конец. Но если у тебя есть хоть какой-то шанс, надо хотя бы попробовать».

Евгений Федотов отметил что подготовка у всех путешественников очень схожая: «Но здесь у нас попроще, и мы сами местные, но мы так же просматриваем отчёты (о предыдущих путешествиях – ред.), потому что у пешего туризма уже большая история - есть очень много отчетов 60-70-х годов, которыми мы пользуемся. Есть планы, которые мы вынашиваем по несколько лет, и есть планы, которые осуществляются очень быстро. На Хаиме в районе горы Бычьей мы использовали наших местных друзей с посёлка Кика и штатного охотника - с ним мы две или три зимы перемещались по району и изучали его, чтобы не было сюрпризов, но сюрпризы всё равно бывают. Баргузинский хребет - это всегда сюрпризы – бывает, что карты по аэрофотосъёмке потом прорисовывают вручную и немножечко ошибаются. Была такая ситуация, когда мы начале октября пытались подняться на Пик Байкал с другой стороны, но снега оказалось недостаточно и пришлось обходить по гребню. В итоге, когда мы туда поднялись, оказалось, что без альпинистской экспедиции туда до вершины не пройти. И потом ещё три дня мы пытались оттуда спуститься в разных вариациях - сначала в одну долину, потом в другую, и в конце концов спустились там, где поднимались, немного при этом обморозившись. За всё надо платить – и за удовольствия, и за риск».

Алексей Мочалов обычно ездит на автомобилях Nissan Patrol с левым рулём: «Машина у меня подготовлена достаточно сильно по нашим европейским меркам, но если это эфир услышит кто-нибудь с Камчатки или Сахалина, то меня засмеют. С другой стороны, моя машина ездит из Москвы на Байкал и обратно своим ходом. Нужно понимать, что экспедиционная техника должна быть на срезе нормального автомобиля и вездехода - вы не можете построить какой-то безумный луноход и пытаться на нём ездить по дорогам общего пользования. В моём случае это 35-ые колёса с блокировками, с двумя дополнительными печками помимо двух штатных, с палаткой на крыше и другими примочками, которые позволяют с комфортом жить на льду, и не стремится в гостиницу. Естественно, в машине едут шатры, газовые плиты, и так далее. Снаряжение берётся на случай, если придётся выходить пешком - в этот раз я брал с собой комбинезон, в котором можно даже проваливаться в воду, а он тебе ещё добавляет плавучести. На самом деле, основной бюджет подготовки уходит на вещи, которые тебе никогда не пригодятся - то есть, ты подбираешь экипировку под самый пессимистичный сценарий, которая может быть. В регламентах моих мероприятий, куда могут поехать третьи лица, прописано - каждый участник должен быть психологически готов к полной утрате собственной техники и много чего ещё, что можно потерять, включая жизнь и здоровье. Нужно понимать, что какой бы ни был проверенный маршрут по льду Байкала, через полчаса этот же маршрут может быть уже непроходимым, и никто не может предсказать, где конкретно ждёт тебя какая-то ловушка».

Евгений Федотов рассказал о том, с кем и куда ходит в горы: «Есть маршруты, на которые мы ходим только если 2/3 группы - это проверенные надёжные люди. Первопроходы - это маршруты, когда мы идём в неизвестность, и тогда лучше, чтобы с тобой были люди, от которых знаешь, чего ожидать. Мы все живые люди со своими достоинствами и недостатками, а когда знаешь кто на что способен, то на маршруте спокойнее относишься ко всем вещам. Это важно, когда люди друг друга знают, и они психологически устойчивы - вместо паники есть просто слаженная работа. А в Бурятии всегда можно найти такое место, которое будет для тебя последним приютным камнем. Таких мест много, и часто они находятся совсем недалеко от населённых пунктов. В Баргузине и Курумканском районе, где мы ходим, расстояния очень небольшие - всего 15 километров в горы, а следов пребывания людей нет. В этом году мы с Сергеем были на Пике Улюнский, и с вершины сняли его же записку, датированную 2008 годом. А местные жители говорят, что гора недоступна - выглядит она очень угрожающе, и местные там не ходят, ещё и потому, что для них там нет никаких практических задач. И таких интересных и труднодоступных мест в Бурятии – еще ходить – не переходить».

Алексей Мочалов поделился впечатлениями от того, как по-разному ведут себя автомобили в путешествиях: «У нас была экспедиция «Индиго», которая легко ищётся в YouTube, и большая часть приключений там была из-за того, что у нас начал ломаться УАЗ «Патриот», и мы начали терять время на его ремонте. В принципе все поломки были чинибельные, нельзя сказать, что он разваливался фатально, но мы теряли то день, то два, то три, и в итоге поездка, планировавшаяся максимум на неделю, растянулась на три, и закончилась в конечном счёте нашей победой, но последние шесть километров по тундре нас всё-таки тащил вездеход. В современных автомобилях есть очень много технических нюансов, которые в основном связаны с обилием электроники, которая не любит ни влагу, ни перехода через ноль, когда у вас днём тепло, а ночью всё замерзает, и электроника не любит утоплений, когда у вас вода в районе подголовников. И если на старых механических машинах я ещё понимаю, что с этим делать, то на каком-нибудь Land Cruiser-150, скорее всего, сделать ничего нельзя. С другой стороны, есть маршруты, куда лучше ехать на современном автомобиле, потому что он умнее и менее требовательный к водительским навыкам. Мы, например, проезжали по 110-му зимнику в Бурятии в 2007 году на Land Rover Discovery-3 зимой. Этот автомобиль абсолютно электрический, но он ехал гораздо лучше, чем УАЗ, по-моему, «Фермер» – «таблетка» с кузовом, в которой ехали егеря, и мы почти везде её тащили, хотя, вроде, УАЗ простая железная не капризная машина. Правда, у Land Rover глючила вся электроника, какая у него была, потому что он не хотел по этому морозу никуда ехать. Он не хотел, но ехал, а советский аналоговый стальной автомобиль не капризничал, но и не ехал. Ещё одна история - полтора года назад мы утопили две машины в реке Аргада - одну полностью, а вторую частично. Утопили мой Nissan Patrol, который плавал очень хорошо минут 40 среди реки. Машину, которая меня выдернула в конечном счёте, мы тоже чуть притопили – это был Dodge Ram, очень красивый американский пикап. Воды ему было по пороги – это смешной уровень, но вода попала в коробку-автомат, и он километров через двести озяб. И всё, дальше был эвакуатор до Улан-Удэ, а потом автовоз до Питера. А мой Patrol спокойно просушили, и я на нём своим ходом вернулся в Москву, при том, что Patrol был 1996 года, а Dodge – 2010. Лучше было бы, если бы Patrol ещё пару часов простоял в реке, и мы бы его вытащили каким-нибудь трактором – было бы надёжнее».

По словам Евгения Федотова, к подбору снаряжения на пеших маршрутах он всегда подходит очень серьёзно - и к личному, и к общественному: «Обувь должна быть хорошая - грубо говоря, дорогая, которая выдерживает 2-3 недели в горах – мокнет, сохнет и не даёт отвалится ногам хозяина. Чем удобней у тебя рюкзак, тем меньше проблем и у тебя, и у группы, потому что один умирающий человек с намозоленными ногами или с рвущимися лямками на рюкзаке - это проблема для всех».