Журналист и автор многих дерзких и неожиданных проектов в Бурятии считает, что сейчас в республике кризис креатива. И внедрять что-то в корне новое стало трудно. В свое время именно он привлек в Бурятию известную ныне газету «Номер Один». Работал во многих печатных изданиях, занимался «раскруткой» в Улан-Удэ бренда газеты «Жизнь».

В Москве бы он прослыл бы модным start-up менеджером – специалистом, начинающим проекты с нуля. И получал бы немалые гонорары. В Улан-Удэ же он принадлежит к разряду тех личностей, которых остальная скучающая часть населения может причислить к разряду персон странных и раздражающих своей неугомонной креативностью. На некоторое время Иван (Жан) Жбанов исчез из поля видения общественности. Ходили слухи, что он занимается созданием очередного проекта. Впрочем, мы решили связаться с Иваном посредством Интернета и спросить его об этом.

Перипетии газетные

- Не могу понять, почему ты с такой легкостью оставляешь начатые тобой вполне успешные проекты?

- Оставляю их только после успешной реализации. Первый проект, например - это газета «Номер Один». В 1998 году я работал в тогдашнем «Вечернем Улан-Удэ» и с интересом наблюдал, как для работы они использовали готовую иркутскую газету «СМ Номер Один». Как источник идей, рубрик. Бывало, что «сдували» даже целые статьи о ситуациях житейских, «репортажи с дна» и т.д. Просто менялись фамилии, названия улиц с иркутских на улан-удэнские и все.

«Информ Полис» тогда тоже «сдувался», не блистал идеями и конкурсами. Заснул. И по верстке, и по содержанию. Там тоже часто журналисты заказывали свежие «СМ Номер Один». Тоже идеи брали оттуда, адаптировали статьи для рубрик. Было очевидно, что в Улан-Удэ «Номер Один» пойдет. Созвонился с главным редактором «СМ Номер Один» - господином Симиненко – предложил ему идею выхода в Бурятии с местными полосами. Он поймал мысль сходу. Нашел ему партнеров. Сначала иркутские редакторы вахтовым методом работали, пока не сформировалась местная редакция. Для местной прессы такой десант был неожиданностью. В итоге нашим газетам тоже пришлось меняться. Тогдашний лидер «Информ Полис» начал судорожно посылать своих журналистов на семинары и тренинги. За тираж «Номер Один» в Улан-Удэ бились год. И это сразу после дефолта в кризис! Веселое было время. В итоге «Номер Один» нашел свое место на рынке Бурятии. Хотя о моем участии на сайте газеты в разделе «История» в онлайн-версии нет ни слова. Но в моей жизни это было.

- А почему не заладилась жизнь с «Жизнью»?

- Второй мой СМИ-проект – газета «Жизнь». Все организовывалось с нуля - и офис, и штат, и оборудование. Первый номер вообще вышел без офиса редакции. Выпустили первый номер, сделанный «на коленке». Если честно, было желание опять встряхнуть газетный рынок. Но тут тяжелый случай. Желтоватая газета для домохозяек, во-первых.

Во-вторых, москвичи не хотели давать местные полосы. Гоняли местную редакцию за сенсациями. Улан-Удэ входило, кстати, в тройку лучших в России по поставке статей
и тем в центральную редакцию. По материалам из улан-удэнской «Жизни» вышло даже две телепередачи на федеральных каналах. Но московские редакторы так все переворачивали в итоге, что получалось откровенное вранье. И то, что, герои статей в итоге страдали, Москве было наплевать. Например, был конфуз с учительницей Максима Галкина, живущей в Сосновом Бору – приписали ей слова, которые она не говорила.

Тиражи у нас были дутые. Печатали по указанию столичного начальства больше, чем продавали. В газетных киосках все было завалено нераспакованными пачками. Это было дико…

Зато к концу года было объявлено, что Национальной Тиражной Комиссией подтверждено: в России газета «Жизнь» переплюнула по тиражу «Комсомолку».

А потом на улице Ранжурова, где находился офис нашей редакции, случился всем известный пожар…

Кстати там, в огне, почил еще один мой проект. Сгорели материалы, на которых был сверстанный киноальманах «Наследие Бурятии в истории мирового и российского кинематографа». Этот проект я делал вместе с писателем и журналистом Андреем Мухраевым, будучи еще креативным директором в газете «МК в Бурятии». Московские боссы «Жизни» после нашего ЧП местные полосы вообще запретили. Стало понятно, что перспектив для такой газеты нет.

Исчезнет ли бумажная пресса?

- А как вообще занялся журналистикой?

- Занялся случайно. Первую статью написал в «Информ Полис». Помню, она сразу попала на первую полосу. В дальнейшем старался писать только так, чтобы любая статья, на любую тему, тянула только на первую полосу. Сейчас говорят, что век бумажной прессы отошел. Дают прогнозы, сколько лет газетам существовать. Тиражи газет падают во всем мире уже который год. Пропорционально развитию Интернета. Это так. Но не газеты исчезнут, а издание бумажной газеты, как весьма доходный вид бизнеса, может исчезнуть. В этом есть свой плюс. Меньше вырубать деревьев будут. Останутся газеты правительственные, муниципальные, корпоративные, ведомственные. Бесприбыльные.

И не только в Интернете дело. Пресса вообще не учитывает или учитывает очень медленно изменение предпочтений самой аудитории. Газеты выходят в том же формате, когда они были едва ли не единственным источником новостей, подробной информации, собеседником. Жизнь изменилась, а газеты – нет!

Когда долго работаешь на одном месте, в одной и той же ипостаси, то отрываешься от жизни, от читателя, от его предпочтений и интересов. От течения времени. Это и на себе испытано. Я вот, например, разговаривал с одним редактором. Так он уже переполнен... В него некуда вливать новое. Он закрыт для нового. И для нового читателя. Ему дай бог номер сдать и все.

- Что есть, то есть. Косность – это наша профессия. А как ты оцениваешь нынешнее состояние бурятского журналистского сообщества?

- Скажу как читатель. Все газеты довольны властью. Все успокоились. Или договорились. Рынок устоялся, несмотря на появление все новых газет, каких-то сдвигов не наблюдается. Журналисты «причесались» под более менее удобные оклады. Не берусь судить, хорошо это или нет…

Газеты перестали удивлять, перестали открывать новое в жизни местного сообщества. Раньше были проекты, где читателя затягивали в какие-то авантюры: золото мыть в Таксимо, «Последний герой» на Байкале, призы были… Но они - дело десятое. На сферу услуг, торговли уже редко у кого поднимется рука с пером. Особенно на крупных игроков бизнеса. Все кому-то рекламодателями приходятся.

Квантовый креатив

- Ты, как я поняла, политикой не увлекаешься. Больше озабочен совершенствованием духа и знакомством с системами известных целителей тела и духа.

- Я организовывал курсы и приезд Норбекова. Он часто ездит по городам с авторскими вечерами. В такие города как Улан-Удэ не заезжает, только в крупные. Но здесь его привлек феномен Итигэлова. Сейчас организую курсы Владимира Синельникова. У него более простая, более мощная, и при этом более понятная методика, по сравнению с Норбековым. По свидетельству заведующих книжных магазинов, книги Синельникова – одни из самых продаваемых в Улан-Удэ. Надеюсь, Синельников сам когда-нибудь тоже приедет в Бурятию.

- Сам занимаешься нетрадиционной медициной? Слышала, что активно практиковал лечебное голодание и сыроядение. Так ли это?

- Давно ничем таким не занимался. Хотя надо и в прорубь прыгать, и голодать, и сыроядением заниматься. Сейчас только книги да баня. В планах освоить методику внешнего видения Бронникова.

- Откуда черпаешь многочисленные идеи? Креатив и смелость осуществления - это у тебя наследственное или приобретенное?

- Если ответить по теории квантового физика Зеланда, то все идеи и открытия всего человечества лежат в нереализованном пространстве вариантов. Мы их просто вытаскиваем оттуда готовыми. Те же квантовые физики сегодня говорят: мысль материальна, измеряема, судьба изменяема. Закон притяжения - самый главный и мощный во Вселенной. И вся она создана высшим разумом для человека. А квантовые физики - ребята авторитетные, как ни как ядерную бомбу сделали.

Нана Бадуева, «Вечерний Улан-Удэ – Неделя»