Кадры из недавнего телесериала. Главный герой, москвич, общается с приезжей девушкой и советует ей: ехала бы ты домой. Та отвечает: "Куда? В Улан-Удэ, сидеть в китайском киоске? Никогда...". Впечатление, которое осталось у страны после просмотра. Столица Бурятии - забытый богом уголок, где всем заправляют китайцы. И вообще Улан-Удэ - это китайская провинция. Ажиотаж в прессе насчет желтой опасности, развернувшийся в последние годы, сделал свое дело. Заезжие светила в голос предупреждают о китайской экспансии, грозят нам оккупацией и велят не пущать желтых инородцев. Причем сколько китайцев на сегодня проникло в Сибирь, сказать так никто и не берется. За разъяснением мы обратились к исследователю китайской миграции, декану исторического факультета БГУ Константину Митупову.

- Константин Бато-Мункич, так сколько же китайцев в Бурятии на самом деле?

- Сколько китайцев пребывает сегодня в Сибири и на Дальнем Востоке, точно не знает никто. По моим данным, на территории Бурятии проживают не более 5 тысяч китайцев. Причем надо иметь в виду, что нелегалы - величина подвижная, мигранты уезжают, приезжают... Много это или мало? Гораздо важнее то, что для нас это новое явление и общество не очень готово к правильному его восприятию. У нас не было опыта сосуществования с мигрантами. На протяжении всей советской истории под разными предлогами шла активная политика выселения с Дальнего Востока китайцев, корейцев. Поэтому когда в 90-х годах границы открылись и к нам хлынули потоки мигрантов, все насторожились.

Современная китайская диаспора - явление закрытое. Представители группы осевших и закрепившихся китайских бизнесменов стараются «не высвечиваться». Они общаются только между собой и российскими бизнесменами. Передвигаются по городу на автомобилях, питаются в закрытых кабинках китайских ресторанов. Обособленно живут и китайские челноки. В Улан-Удэ это гостиницы «Одон» и «Профсоюзная», общежитие БГСХА. Их точки питания и общения - сяофани, которых, по некоторым данным, только в Советском районе насчитывается порядка 10-15. Здесь действуют свои законы, чужих не пускают. Китайских челноков редко можно встретить вне вещевого рынка на Элеваторе...

- Значит, опасность есть. Если мы не видим радиацию, это не значит, что ее не существует.

- На мой взгляд, искусственное нагнетание «желтой опасности» - это чисто политическая штучка. Когда в 90-е годы были открыты ворота въезда в восточные регионы России, никто ни о какой экспансии не говорил. Вспомните, до 1994 года у нас не было спада уровня жизни. Это происходило за счет большого объема товарного кредита из Китая. Открыли границы, въезд был безвизовый, и челноки повезли сюда дешевые товары и пищу. Тогда приграничные области с Китаем жили достаточно хорошо. Но после визита нашего министра Козырева в Поднебесную все изменилось, границы закрыли. Далее ограничили количество ввозимого и обложили все пошлиной. Широкое поступление товарного кредита было закрыто.

После 1994 года у нас начинается реальный спад, причем достаточно жесткий и активный. Потом была денежная реформа, потом был дефолт, 80% промышленного строительства было на нуле и весь региональный бизнес рухнул. И кто нас спас? Китайцы. Я не хочу выставить китайцев такими замечательными. Они делают деньги. Весь мир сегодня одевается в китайскую одежду. Вся Европа носит китайские вещи, и никто от этого не паникует. Все прекрасно понимают правила игры, что есть международное разделение труда. Это удобно и выгодно. Весь мир живет на дешевом труде мигрантов, и хорошо живет, надо сказать...

Страх, который пытаются вселить СМИ и политики, руководствуясь весьма сомнительными мотивами, для простых жителей не стал главным. Людей больше волнуют экологические проблемы, экономическая нестабильность.

Конечно, появление иностранцев настораживает, но делать выводы о том, что эта угроза явно не дает им покоя, наивно. По моим наблюдениям, местное население Бурятии относится к китайским челнокам и рабочим достаточно спокойно. Отчасти потому, что люди не ощущают, что мигранты занимают их нишу. К тому же осознавать приезд китайцев как опасность мешает тот факт, что задолго до этого в республике осели афганцы, итальянцы, болгары, сербы, не говоря уже о большом числе переселенных в 40-50-е годы XX века поляков, немцев и др. В Бурятии гораздо больше жителей из республик Закавказья, Средней Азии, Северного Кавказа, но это никого не пугает... В последнее время ситуация изменилась. По нашим данным, молодежь, в частности, студенческая, уже считает китайцев нашими конкурентами.

- А как же быть с тем, что китайские предприниматели прибирают к рукам нашу лесную промышленность, ресторанный бизнес?

- Говоря о миграции, мы говорим о контролируемой государством миграции. Такой, где бы преимущества отдавались местным производителям, а недостаток дешевой рабочей силы восполнялся извне. На 1-м этаже становления рыночных отношений важнейшей функцией государства является защита интересов граждан России, т.е. проведение протекционистской политики и помощь в отстаивании россиянами среднего бизнеса. Это очень сложно, но для этого у государственных структур существуют действенные механизмы, в частности, тщательный миграционный контроль, депортация нелегалов и т.д. Мы сегодня предпочитаем не пущать никого. Почему дешевые китайцы - это хорошо? В 2007 г. нас ожидает еще один достаточно серьезный демографический спад. Ежегодно страна теряет миллион человек, при этом потребность в рабочей силе постоянно растет. Реалии таковы - на одного работающего сегодня приходится 0,7 пенсионера, завтра их будет 2. Думать о том, что обойдемся без миграции, дешевой рабочей силы - наивно. По данным профессора Зайончковской, директора Центра изучения миграционных процессов, к 2010 году демографическая ситуация в стране может измениться так, что нехватка рабочих рук станет катастрофической. По ее образному выражению, вся молодежь может съехаться в Москву, а вся остальная Россия может продолжать жить так, как ей хочется... Бурятия потеряла за короткий срок 57000 населения. Реальные демографические утраты гораздо выше, и они будут продолжаться. Это значит, что подъем экономики становится проблематичным. Это количественная сторона вопроса.

Качественная сторона, о которой мало кто говорит и думает, - китайцы хорошо работают. Они неприхотливы, они, извините, не требуют высокой зарплаты. Наши, к сожалению, разучились работать, но хотят получать много. Только реальная конкуренция подхлестнет наших рабочих. Замыкаясь в консервную банку, мы продолжаем вскармливать иждивенцев.

- Пусть мы откроем границы, какова реальная угроза китайской экспансии в Бурятии?

- По оценкам профессора института стран Азии и Африки при МГУ им. М. Ломоносова Гельбраса, к миграции в Китае реально готовы около 100 тыс. человек. Остальных может подстегнуть нехватка жизненного пространства. Если в Сибири на 1 кв. км приходится 2,2 человека, то в Китае - 150 человек. Интересно другое. Реформы в Китае начались одновременно с Россией. Годы экономического сотрудничества превратили Маньчжурию из отсталой провинции в стремительно развивающийся район. При этом Забайкальск как был, так и остался захолустным поселком. Это показатель того, что в России реформы пробуксовывают, а в Китае они состоялись.

На самом деле китайские бизнесмены воспринимают Улан-Удэ как провинцию. Это одна из причин, по которой китайские мигранты не задерживаются в столице Бурятии. Первоначальная идея освоения республики как плацдарма для дальнейшего проникновения вглубь России была забракована. Чита в этом плане оказалась более привлекательной. Можно только предполагать, что помешало Улан-Удэ «занять» это место. Ведь легально китайцев в Бурятии живет больше, чем в любом другом субъекте федерации. Очевидно, что в Бурятии находиться китайцам легче, чем в других российских регионах...

А все могло быть иначе. По некоторым данным, в середине 90-х гг. инвестиционные средства в континентальном Китае (КНР) составляли более 500 млрд. долларов. То есть они могли эти деньги совершенно спокойно вложить единовременно в любую страну. Однако Москва не намерена сегодня развивать свои регионы. Вместо этого начинает раскручиваться идея «желтой опасности». А заключается она в экономически простых вещах. Не сложились экономические региональные рынки. Должен был сложиться единый региональный рынок на Дальнем Востоке, должен был сложиться в Сибири, как сложился он в Москве. Где сегодня складывается сибирский региональный рынок? В Монголии. Сегодня в Улан-Баторе находится колоссальное количество представителей российских фирм из Сибири. Причина простая. В Улан-Баторе налажены транспортные связи со всеми странами мира. Попробуйте из Улан-Удэ куда-нибудь уехать. В итоге из Германии и Америки самые активные финансовые вливания в Монголию. Все инвестируют, кроме России. Монголам это очень выгодно. Они открылись, и, похоже, ничуть не жалеют об этом.

Татьяна Никитина, «МК в Бурятии», 08.06.2005