Недавно закончился контракт с ОАО «Бурятэнерго» у генерального директора компании Андрея Кулакова. Но топ-менеджер намерен и дальше принимать активное участие в судьбе региона.
Чуть больше года назад в ОАО «Бурятэнерго» пришла новая команда менеджеров. Перед ней стояла цель вывести крупнейшее предприятие республики из кризиса.
Основные задачи — свести доходы с расходами и выйти на безубыточную работу — были успешно решены. О своем взгляде на экономику республики, ее проблемы и перспективы «Эксперту-Сибирь» рассказал Андрей Кулаков.
— Андрей Валентинович, возглавляя энергокомпанию, вы принимали активное участие в политической и экономической жизни Бурятии. Это нехарактерно для руководителей местных предприятий. Чем вызван ваш интерес к экономике республики?
— Причина проста: невозможно заниматься экономикой крупнейшей инфраструктурной компании, не понимая экономики самой территории и ее перспектив. Развитие республики напрямую отражается на экономико-финансовом благополучии энергосистемы.
Например, за прошлый год энергопотребление в регионе сократилось примерно на 100 миллионов киловатт•часов. Это говорит о том, что промышленность республики сворачивается, а значит, с местной экономикой не все в порядке.
— Разбираясь в экономической ситуации в регионе, к каким выводам вы пришли?
— Я бы назвал экономическое состояние территории стагнацией. Хотя данные Госкомстата, основанные на экономических индикаторах, показывают значительный рост экономики Бурятии за последние несколько лет. Но мне кажется, нужно оценивать не индикаторы, а реальное качество жизни населения и инвестиционную привлекательность региона. Если судить по разговорам с руководителями промышленных предприятий, с простыми людьми, то они оптимизма не высказывают.
— В чем причины стагнации?
— Наверное, в закрытости территории от внешнего окружения. Впрочем, сейчас бизнес из других регионов постепенно проникает в республику, но если бы этот процесс наладился 5–7 лет назад, результаты уже были бы иными. Ресурсы территории получили бы более объективную оценку со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Другое проявление этой закрытости — кадровая политика, что особенно видно из статистики о количестве людей, покидающих Бурятию. Естественно, уезжают те, кто может себе это позволить, — либо они уже что-то накопили, либо имеют хорошее образование. В итоге для управления имеющимися ресурсами в регионе не хватает квалифицированных менеджеров. Не говоря уже о проектах развития.
— В качестве одной из главных причин медленного роста экономики руководство республики называет высокие энерготарифы. Они в пять раз выше, чем в соседней Иркутской области. Как, на ваш взгляд, можно решить эту проблему?
— Безусловно, из-за низких энерготарифов в Иркутской области энергоемким предприятиям Бурятии сложно конкурировать с соседями. Я считаю, что для решения этой проблемы надо пойти на непопулярную меру — ликвидацию перекрестного субсидирования. Промышленность республики должна войти в режим реальной конкурентоспособности. Речь идет прежде всего о малом и среднем бизнесе, хотя и для крупнейших предприятий, например Улан-Удэнского авиационного завода, это стало бы значительным подспорьем в улучшении финансового положения.
Естественно, ликвидация перекрестного субсидирования повлечет за собой повышение тарифов на электроэнергию для населения. Но в коммунальных платежах законодательством определена норма, выше которой семья платить за свое жилье не будет, — 22% от семейного бюджета. И задачей республиканских властей, решающих проблему перекрестного субсидирования, стало бы получение этих средств на законных основаниях из федерального бюджета. Такая мера позволила бы вдохнуть жизнь в экономику, в производство.
— Вы оказались практически единственным руководителем регионального предприятия, кто подверг критике недавно принятую программу социально-экономического развития Бурятии на 2005–2007 годы. Чем обусловлена ваша точка зрения?
— У меня сложилось впечатление о небольшом желании чиновников сделать работу, достойную истории, культуры и природных богатств Бурятии. Программа подготовлена ради того, чтобы попытаться получить дополнительные средства из федерального бюджета. Цель похвальная, но к перспективному развитию республики не имеет никакого отношения.
Программа социально-экономического развития разработана без учета процессов межтерриториальной интеграции. И речь идет не только о возможном объединении прибайкальских территорий. Это дело политиков. Речь идет об экономической интеграции, о которой бизнес Бурятии знает, а правительство, похоже, не догадывается. Например, какие планы имеют инвесторы из соседних регионов? Отсутствие такой информации, на мой взгляд, искажает представление о перспективах развития региона.
Но самое главное — в программе не учтена энергетическая отрасль, которая принципиальным образом влияет на экономику республики. Энергетика, промышленность и социальная сфера — вещи взаимосвязанные.
— В чем причина такого отношения республиканских властей к энергетической отрасли?
— Я думаю, у разработчиков программы нет понимания того, что электрические сети нашей компании являются инфраструктурой — как транспорт, связь, дорожное и жилищно-коммунальное хозяйство.
Простой пример: развитие туристического комплекса на Байкале — приоритетная задача для будущего экономики Бурятии. При этом в инвестиционной программе «Бурятэнерго» на 2005 год нет ни слова о развитии электрических сетей в Кабанском, Прибайкальском и Баргузинском районах. А в программе социально-экономического развития Бурятии на 2005–2007 годы понятие «энергетическая инфраструктура» вообще отсутствует.
Следовательно, и не рассматривается принципиальный вопрос тарифной и инвестиционной политики в нашем секторе, который напрямую увязан с проблемой конкурентоспособности промышленности Бурятии с одной стороны, реформой коммунальной сферы — с другой и бюджетом республики — с третьей.
Согласно итогам 2004 года, почти половина предприятий Бурятии убыточна. А региональный бюджет трещит по швам, исполняя Федеральный Закон № 122. Все это говорит о том, что проблемы есть, причем большие. И их нужно обсуждать не раз и не два, разбираясь в первопричинах и отыскивая варианты решений. И участвовать в этом должны не только эксперты правительства, но и бизнес-сообщество, общественные организации и независимые аналитики.
— Предприятия ЖКХ Улан-Удэ накопили огромную задолженность за потребленное тепло и электроэнергию. Удалось ли установить причины возникновения кризиса неплатежей в городе?
— Эта проблема характерна для многих регионов страны. По России общая задолженность муниципальных предприятий перед региональными энергосистемами составляет порядка 40 миллиардов рублей. Бурятия внесла весомый вклад — 1 миллиард.
Мы пришли к выводу, что вопрос возникновения задолженности лежит в сфере государственного и муниципального управления. Причина в том, что для МУП «Улан-Удэнская энергетическая компания», перепродающего тепло потребителям, сформирована доходная база, не покрывающая затраты по закупке тепла.
Проще выражаясь, «Бурятэнерго» продало тепло МУП, например, на сумму 2 миллиарда рублей, а МУП перепродало это тепло за 1,5 миллиарда.
Это более серьезный вопрос, нежели спор хозяйствующих субъектов, как иногда преподносится сложившаяся ситуация. Проблему, которая лежит в сфере государственного и муниципального управления, необходимо решать не через судебное разбирательство двух хозяйствующих субъектов, а через изменение нормативно-методической базы. Тогда просто будет исключена возможность возникновения задолженности перед поставщиками коммунальных услуг.
— Когда вы заявили о своем уходе с поста руководителя «Бурятэнерго», то сообщили, что планируете реализовать в Бурятии несколько проектов на общественных началах. Что это за проекты?
— Вне зависимости от места работы мне всегда было интересно заниматься общественной работой. Собираюсь и дальше участвовать в общественно-политической жизни республики.
Я вошел в общественный совет по жилищно-коммунальному хозяйству при Министерстве регионального развития России. Задача общественного совета — разработка новых подходов к реформированию ЖКХ страны. И мы будем предлагать Бурятию как площадку для пилотного проекта реформы.
Второй проект связан с моим недавним вступлением в генеральный совет «Деловой России». Это общероссийская общественная организация, которая объединяет предпринимательское сообщество в 60 субъектах Российской Федерации. Например, недавно «Деловая Россия» представила правительству предложения по ключевому вопросу будущего страны — демографической политике, предварительно проведя огромную работу с привлечением всех интеллектуальных ресурсов в этой сфере. Это пример того, как бизнес-сообщество при желании может реально участвовать в экономической жизни страны.
— Вы не боитесь оказаться непонятым местной деловой элитой, которая привыкла не вступать в какие-либо отношения с властью?
— Это минус власти, что она сформировала такое бизнес-сообщество, которое не проявляет никакой инициативы. Но я считаю, что власть не может работать без обратных сигналов из общества. Иначе она оказывается оторванной от жизни.
Кто-то все равно должен сделать первый шаг. Поэтому мой подход достаточно прост — заявлять инициативы и стараться их реализовать. Если инициатива целесообразна, она обязательно даст результат.
«Эксперт-Сибирь», №21, (30.05-05.06.2005)
↓