Изношенные коммуникации, вечные протечки, а то и крупные аварии на тепловых магистралях, ликвидация которых в зимнее время обходится в 10 раз дороже... Не знакомая ли нам эта картина? Одна из причин подобного положения — особенности освоения бюджетных средств, выделенных на ремонты, когда вместо новых труб, которые должны пролежать в земле не один десяток лет, часто устанавливали старые, не выдерживающих давления и коррозии и быстро превращающихся в подобие консервной банки. Но за все платим мы, горожане, поскольку все потери от подобных ремонтов в виде фонтанирующих зимой коммуникаций закладываются в теплопотери и в высокий тариф.

«До 2005 года крупные тепловые сети города обслуживались МУП «Магистральные тепловые сети», — рассказал мне бывший специалист предприятия Олег Назимов. — Однако в мае того же года, после того как наше предприятие было планомерно обанкрочено, к нам завели специально созданное для этой цели ООО «Магистральстройсервис», руководил которым Алексей Глазков. Им и передали после тендеров заказы на ремонт муниципальных тепловых сетей».

Если в прошлые годы сети перекладывали высококвалифицированные бригады строителей, которые отвечали за качество, то новая структура с целью «минимизации издержек» набирала рабочих, что называется, с улицы.

«Людей нанимали из деревень, платили им в лучшем случае 10 тысяч рублей в месяц, и это за работу с 7 утра до 10 вечера — работа адская, копать с утра до вечера грунт, укладывать лотки под трубы, — говорит Иван Петрович, другой бывший работник «Тепловых сетей», который предпочел не «светить» свою фамилию. — Жили эти работяги на нашей бывшей базе на ул. Приречная, им нары двухъярусные построили, кормили, правда, прямо на рабочем месте».

Тех, кого уличали в пьянстве, били на месте.

Руководил работами директор «Магистральстройсервиса» Алексей Глазков.

«Помню, перекладывали теплотрассу на ул. Ключевская. 252 метра магистральных труб диаметром 530 мм, наверное, лет двадцать там пролежали, поскольку ржавчина разъела все стенки, — продолжает он. — С микрометром проверили: по стандартам толщина трубы должна быть не меньше 10 мм, а многие трубы имели стенки в 5,8-6,3 мм. Некоторые из них были с трещинами, через которые всю зиму вода потоком лилась.

Я говорю Глазкову — надо выбрасывать всю эту рухлядь, а он в ответ — нормально, самые ржавые забракуй, а остальные посмотрим, может, снова в дело пустим. Мол, денег не хватает на новые. Отобрал я восемь бракованных труб, их увезли вечером на базу. Ну, думаю, на металлолом пустит. А утром вижу — эти же трубы снова в траншею кладут. Оказалось, что за ночь на базе рабочие зачистили трубы от остатков изоляции и ржавчины, закрасили сверху краской. Издалека вроде как новые, а внутри все гнилые. Некоторые трубы гидроударом были порваны, повело их. Так концы труб обрежут и приваривают к таким же старым трубам...».

То же самое происходило с бывшими в употреблении задвижками — вытащат, покрасят и снова в дело.

Аналогичная история наблюдалась при ремонте теплотрассы на п. Мясокомбинат. Старые трубы закупали в основном в Иркутске, привозили их «КамАЗами». Хотя в смете наверняка были заложены затраты на покупку новых труб. Разница, скорее всего, уходила наверх. Деньги лились рекой.

«Глазков однажды приехал на новом «Мерседесе», поездил немного и разбил его, — рассказывает наш источник. — Ему потом Юрий Турченюк (учредитель ООО «Магистральстройсервис» и обвиняемый в хищении федеральных средств из МУП «Улан-Удэнская энергетическая компания». — Ред.) новый прислал, еще лучше».

А вот рабочим приходилось практически выпрашивать деньги на зарплату.

«Заместитель Глазкова по финансам, когда его сильно просили, доставал из кармана толстую пачку «тысячных», перетянутых резинкой, отсчитывал несколько бумажек и давал рабочему, — вспоминает Иван Петрович. — Иногда приезжал на черном «Лексусе» и сам Турченюк. В кожаной куртке, под рукой кобура с пистолетом, важный такой…».

Рабочие говорят, что работников «Тепловых сетей», которых выкинули за ненадобностью за ворота предприятия, по заработной плате так и не рассчитали в ходе банкротства.

В то же время опрошенные нами специалисты в один голос отмечают: перекраска старых труб под новые прокатит только в том случае, если люди, подписывающие акт о приемке объекта в эксплуатацию, смотрят на происходящее замыленным взглядом.

Понятно, деньги на подобных «ремонтах» «осваивали» немалые — только перекладка одного небольшого участка на Ключевской, по приблизительным оценкам, обошлась в 6 млн. рублей. А сколько их было за эти годы? Для нас, жителей города, старье, которое лежит в земле, это как бомба замедленного действия — рвануть может в любой момент, оставив без тепла целые жилые квартала. Но если не случится крупного прорыва, то потери на коммуникациях, переложенных из «бэушных» труб, в любом случае колоссальные, и за все это горожане оплачивают из своих кошельков.


Мнение эксперта

Леонид Ткаченко, директор МУП «Водоканал» в 1988-2005 гг.:

— Мне неоднократно приходилось участвовать в комиссиях по принятию в эксплуатацию новых сетей, трубы должны быть только новые! Ведь если труба даже год пролежала в земле, то никто никакой гарантии не даст, что она не потечет, ведь там и дефекты могут быть скрытые, и коррозия делает свое дело. Махинации, если они имели место, можно определить, не вытаскивая трубы из земли, — каждая партия труб, тем более такого диаметра, должна иметь сертификаты качества, заводские номера и другие документы, по которым можно определить год выпуска. Так что выявить факт несоответствия в документах легко.