Эколог, правозащитник, директор «Бурятского регионального объединения по Байкалу» Сергей Шапхаев и геолог, эколог и правозащитник, председатель комиссии по экологии, природным ресурсам и землепользованию Общественной палаты Республики Бурятия Евгений Кислов в программе «Клинч» на радиостанции «Эхо Москвы» в Улан-Удэ дискутируют по поводу отзыва лицензии на добычу полиметаллических руд у Холоднинского месторождения в Северо-Байкальском районе республики.

По словам Сергея Шпхаева, «начиная с 2006 года разработка Холоднинского месторождения была запрещена. Поэтому отзыв этой лицензии был вопросом времени. Есть лицензия или нет лицензии - разрабатывать это месторождение запрещено, поскольку оно находится на участке Всемирного природного наследия в Центральной экологической зоне Байкальской природной территории – точка, говорить тут не о чем».

Евгений Кислов считает, что граница водоохранной зоны Байкала далеко не всегда способствует сохранению экологии: «Совершенно верно было сказано, что в 2006 году была запрещена добыча полиметаллических руд в водоохранной зоне озера Байкал, но, на тот момент водоохранная зона не была определена. Она была определена в 2012 году, если мне не изменяет память, а лицензия была выдана гораздо раньше. То есть, государство разрешило разрабатывать это месторождение, а потом передумало. И потом - список запрещённых видов деятельности и конфигурация зоны были определены постановлением правительства, не более - это не слишком высокий документ. А участок Всемирного природного наследия тут вообще не причём - на участках Всемирного природного наследия в мире разрабатываются разные руды. Например, в национальный парке «Какаду» в Австралии вообще добывают урановую руду. Что касается водоохранной зоны, мне очень интересна её конфигурация. Например, на севере она точно по контуру захватывает это месторождение по северной кромке, чтобы оно вошло в зону, а на юге, в районе дельты Селенги, где наиболее уязвимые участки Байкальской природной территории, она, наоборот, по северной стороне огибает посёлок Каменск, чтобы в зону не вошли цементный завод и асбошиферный завод. Ведь от того, как прошла эта зона на самом деле ничего не меняется - эти заводы вредят Байкалу, просто водоохранная зона их обошла. А здесь наоборот, месторождение попало в зону. Граница водоохранной зоны определена людьми, а из каких соображений они исходили – это второй вопрос».

История открытия и попыток разработки Холодненского месторождения, по словам Сергея Шапхаева, насчитывает уже несколько десятилетий: «В 2001 году вышло постановление правительства России № 643 с перечнем видов деятельности, запрещённых в Центральной экологической зоне, но сами границы Центральной экологической зоны были утверждены распоряжением правительства в ноябре 2006 года. Поэтому, формально запрет существовал, но границ для этого запрета не было. Поэтому, когда разыгрывался конкурс на это месторождение, то Александр Валентинович Лбов в своём заключении прямо написал - нельзя разрабатывать такой опасный объект на участке Всемирного наследия. Он понимал, что рано или поздно эти границы будут утверждены, и они будут совпадать с границами участка Всемирного природного наследия - так это и произошло. А то, что произошло дальше, я считаю - это было просто нарушение законодательства. Когда месторождение выставлялось на конкурс, то показали только ту небольшую часть месторождения, которая была за пределами участка Всемирного природного наследия. А уже, когда оформляли горный отвод, то само месторождение сместилось на юг - прямо на участок Всемирного природного наследия. Комитет Всемирного наследия ЮНЕСКО несколько раз выражал обеспокоенность по поводу озера Байкал насчёт Холодненского месторождения, и всё время просил власти Российской Федерации исключить этот объект из числа разрабатываемых, что в конечном счёте и было сделано. Есть заключение первой государственной экологической экспертизы, которая проводилась в 1989, в котором говорится, что разработка этого месторождения крайне опасна для Байкала – то есть, эта история тянется с советских времён. Мы неоднократно консультировались с горняками, которые профессионально занимаются разработкой подобных месторождений, мы внимательно читали те документы, которые готовил господин Слипенчук через аффилированные структуры. Есть, наконец, заключение декларации о намерениях, где стоит подпись Евгения Владимировича (Кислова – ред.), где чёрным по белому указаны опасности, которые таит разработка этого месторождения. Там очень сложная гидро-геологическая структура, и никто не может оценить последствия. В настоящее время не существует технологии, которая гарантирует недопущение того, что рудничные воды при добыче попадут в реки, которые текут прямо в озеро Байкал».


Сергей Шапхаев считает, что «Евгений Владимирович предложил очень хороший вариант - нужно там создать геологический природный памятник с международным образовательным центром, куда будут ездить и студенты, и аспиранты, и международные экспедиции. Таких образовательных центров на отработанных рудниках много в Соединенных Штатах, там достаточно большие туристические потоки. Кроме того, там недалеко находится лагерь ГУЛАГ, который тоже можно сделать местом посещения туристов - мы не должны забывать о своём прошлом».

Евгения Кислова огорчает непоследовательная позиция государства в отношении разработки месторождений в Бурятии: «На самом деле, лицензия была выдана не по результатам конкурса, а по результатам открытого аукциона. Я не разделяю опасений Сергея Герасимовича, хотя, с другой стороны, до этого месторождения сейчас реально не доходят руки. Ну, а что будет дальше посмотрим, мне просто обидно, когда государство сначала говорит – давайте, берите месторождение, осваивайте его, ставят условия из-за чего компании платят лицензионные сборы, тратят деньги на мероприятия, связанные с реализацией лицензионных соглашений. Группа компаний «Метрополь» построила в Нижнеангарске церковь, сколько раз они покупали оленей для эвенков, и поставили движок в посёлке Перевал и давали эвенкам электроэнергию бесплатно, возили их на своей «вахте» - то есть, потратили такие деньги, хотя от них никто этого не требовал, а им отплатили чёрной неблагодарностью. Это очень печально».

Отказ от разработки Холодненского месторождения лишил потенциальной работы многих людей, считает Евгений Кислов: «Сергей Герасимович говорит про государственную экологическую экспертизу, но, на самом деле, материалы по Холоднинскому месторождению никогда не проходили государственную экологическую экспертизу. Предпроектные материалы проходили общественную экологическую экспертизу, и прошли общественные слушания в селе Холодном с эвенками, в Нижнеангарске и в Улан-Удэ. И местные власти, и научная общественность - все могли участвовать в этих слушаниях, и результаты везде были положительные. Я ещё хочу сказать – Северо-Байкальский район у нас лидирует в республике по безработице. Это люди, которые строили БАМ, и которых бросили в гнилых балках без работы и без надежды на будущее. Холоднинское месторождение было для них надеждой - когда восстанавливали дорогу и строили керносклады, там работали одни местные жители. А сейчас они снова остались без работы».

Сергей Шапхаев не считает, что «Метрополь» не получил выгоду от возможности разработки Холодненского месторождения: «Если вы говорите о благотворительности Михаила Викторовича Слипенчука, то надо смотреть на цифры – он купил одно из крупнейших месторождений в мире за бесценок, а акции выставил на бирже – и за счёт этого «Метрополь» и существует. Поэтому, если посчитать ту выгоду, которую получил Слипенчук, и то, что он делает - это просто вещи несопоставимые. Мы конечно благодарны Михаилу Викторовичу за те акции и мероприятия, которые он проводит – он, кстати, помогает и больным детям, но, я не считаю, что он пострадал от отзыва лицензии, и ему отплатили чёрной неблагодарностью. А вот если бы это месторождение начали разрабатывать, тогда это была бы, конечно, большая катастрофа. По моим оценкам, из всех опасных объектов на Байкале Холоднинское месторождение стоит на втором или третьем месте после Байкальского целлюлозно-бумажного комбината и пресловутого нефтепровода, который отвели от Байкала. Холоднинское месторождение - это мина замедленного действия. Ни в коем случае это месторождение нельзя разрабатывать, даже если будут какие-то передовые технологии. Надо учитывать технологическую дисциплину в России - рано или поздно это может закончится сбросом в реку Холодную, и потом в Байкал. Можно романы писать, как Михаил Викторович Слипенчук пытался правдами и неправдами протащить разработку этого месторождения. Мы отбивались с 2001 по 2006 год, пока границы не были утверждены, но и потом, когда они были утверждены, эти попытки продолжались. И всем было ясно, что сам он разработкой этого месторождения заниматься не будет - это хорошо видно по другому месторождению – Озёрное в Еравнинском районе. Он ни одного месторождения сам не разрабатывает, он его готовит для предпроектной продажи. Сначала он всучил Озёрное месторождение шведам - шведы посмотрели и отказались, а потом китайцам. Собственно, вся его компания живёт только за счёт того, что скупает месторождения и перепродаёт их. В принципе, каждый зарабатывает, как может, но не дай бог, если всё-таки китайцы купят это месторождение. Китай - это та страна, которая, если она купила месторождение, она будет его разрабатывать - это не шведы, которые десять раз подумают, прежде чем лезть в бассейн озера Байкал. А китайцам наплевать - есть лицензия, им разрешили – всё, они будут разрабатывать».

Евгений Кислов считает, что «Метрополь» гораздо больше потратил в Бурятии, чем получил - это чётко показал тот момент, когда Слипенчук стал депутатом Государственной Думы и передал свои активы в доверительное управление - сразу началось сворачивание деятельности этих активов в Бурятии, и оно продолжается и сейчас - от этого нам никакой пользы нет. В целом во многом, конечно, я с вами согласен - лучше пусть у нас будет нетронутая природа, ничего не будет развиваться, не будет ни металлов, ни электроэнергии - даже костёр нельзя жечь, чтобы загрязнений атмосферы не было. А что нам остаётся делать – уехать отсюда? Демонтировать БАМ и Транссиб, которые идут по берегу Байкала и откровенно загрязняют его. Демонтировать автомобильные дороги Даван - Северобайкальск - Новый Уоян и Иркутск - Улан-Удэ, и сделать заповедник. Выселить сто тысяч населения из Центральной экологической зоны - депортировать их, у нас опыт депортации большой. Кстати говоря, мы отмечали 100-летие заповедников, а Баргрузинский заповедник начался с депортации эвенков - из родового села Сосновка их выселили на север в необжитые районы. Я думаю, что Михаил Викторович - очень увлекающаяся натура, и на тот момент на его решение повлияло, по-видимому, то, что в это время в его сферу деятельности попали заводы по производству автомобильных аккумуляторов, которые полностью работают на свинце из Казахстана, Узбекистана и Армении. Видимо, именно поэтому Слипенчук обратил внимание на свинцово-цинковые месторождения в Бурятии, не думая, во что он вляпается. Но, зато он познакомился с Бурятией, и мы очень много хорошего получили, на самом деле, от компании «Метрополь». По натуре, да, это биржевой спекулянт, который берёт и перепродаёт - это бизнес».

По словам Евгения Кислова «есть очень хорошая разработка Московского филиала Всероссийского геологического института, где ранжируются все регионы России. Бурятия попала в список среднеобеспеченных минерально-сырьевым комплексом – высокообеспеченные - это только нефтегазовые регионы. А по мере вовлечения минерально-сырьевого комплекса в разработку мы попали в крайне низкую группу. У нас ничего не разрабатывается, мы бедняки, которые сидят на сундуке с золотом, мы его не используем, а ходим с протянутой рукой. Мы упрашиваем Москву о дотациях, имея такие богатства!».

Сергей Шапхаев не согласен с точкой зрения своего оппонента: «Евгений Владимирович всегда использует этот приём, когда говорит, что тут ничего нельзя делать - только дышать можно в Центральной экологической зоне, и то, наверное, с ограничениями. Так все говорят предприниматели, которые хотят разрабатывать какие-то опасные экологические проекты. Мы вовсе не против, чтобы на Байкальской природной территории развивалось зелёная экономика, и мы недавно провели семинар по зелёной экономике, и участвовали в форсайте, где обсуждались зелёные проекты. У нас довольно хорошие перспективы развития зелёной экономики, которая позволяет и сохранить уникальные природные ресурсы, и в то же время получить рабочие места, и обеспечить достойное существование наших людей. Я хочу сказать, что сохранённые уникальные природные комплексы - это объект экономики. Они оказывают экосистемные услуги, они дают нам чистую воду и чистый воздух. Это субъекты экономической деятельности, поэтому люди, которые их сохраняют, достойны высокого уважения, и их всячески нужно поддерживать. Посмотрите на поступления в бюджет Республики Бурятия - много ли мы получаем от разработки крупных месторождений? Гораздо больше мы получаем от убыточного сельского хозяйства, как это ни странно. Поэтому говорить о том, что разработка крупных месторождений будет локомотивом развития Бурятии - это большое заблуждение. У нас самое большое богатство, если смотреть на месторождения - это сама вода в озере Байкал, и поэтому подвергать его рискам - это просто экономическое безумие. Вода в озере Байкал стоит гораздо больше, чем все месторождения вместе взятые. Именно воду нужно использовать для того, чтобы стать конкурентоспособными, и развивать те виды деятельности, которые связаны с нашими уникальными природными комплексами. Это туризм, это рекреация, это строительство, это оздоровительная медицина, и, конечно, сельское хозяйство, потому что Бурятия – это, прежде всего, сельскохозяйственная республика».