Республика остается территорией межнационального согласия, но в контексте проблем глобализации, требуется понять, в каком направлении продвигается этническая идентичность ее жителей. Вопрос этот далеко не праздный. Бурятия, как часть России, встроена в мировой процесс распространения массовой культуры, унификации, глобальной интеграции. В свою очередь эти процессы во всем мире начинают вызывать противодействие – антиглобализм, национализм, религиозный фундаментализм. Особое значение имеет в наше время вопрос о борьбе с агрессивной ксенофобией и неонацизмом, как крайними формами проявления неприятия трендов цивилизации.

К сожалению, подобные негативные явления стали появляться и в Бурятии. Регулярный мониторинг и публикацию докладов на эту тему проводит Евгений Кислов, председатель Республиканского правозащитного центра.

Несколько иные исследования проводит социологическая служба «Эйдос» совместно с Информационно-аналитическим комитетом администрации президента и Правительства РБ. Задача этого проекта – выяснить этнокультурную ситуацию в республике, попытаться дать ответ на вопрос: «Кто мы есть на сегодняшний день, жители республики?». В статье охвачены не все, а лишь основные составляющие этнической идентификации, так или иначе позволяющие определить основные характеристики двух крупнейших народов РБ.

Язык мой – брат мой

Несмотря на все возрастающую полиэтничность и постоянное взаимодействие бурят и русских, сохранение этнической идентичности является важнейшим фактором для продолжения жизнеспособности народов. По соцопросу 2007 года с представителями своего этноса респондентов  сближают язык (34,7%), чувство кровно-родственной связи (21,3%) и семейно-бытовые традиции (19,3%).

Значительно меньшую роль играют религия, территория расселения, самоощущение.

В то же время заметны различия среди разных этносов. Несмотря на то, что большинство бурят говорят по-русски не только в общественных местах, но и в кругу семьи, язык является для них одним из важнейших этноконсолидирующих факторов наряду с чувством кровно-родственной связи. Однако, для русских язык еще более важен, в отличие от родственных чувств.

Стоит отметить, что русский язык, как средство межнационального общения, характерен для всей территории бывшего СССР, но после распада Союза его роль значительно снизилась. Для русских же, постепенно избавляющихся от синдрома «советского человека», язык стал важным сплачивающим фактором. У бурят проблема языка стоит куда больнее. За годы Советской власти в народе появилась довольно многочисленная маргинальная группа так называемых «городских бурят». Они не знают родного языка, либо «учили в школе, но потом забыли», имеют русско-советское воспитание.

Маргинальность этой группы проявляется и в том, что мало кто из них считает язык консолидирующим нацию фактором – 17.6%, в отличие от 37,6% сельских бурят.

Кроме того, в среде городских бурят распространено мнение о том, что незнание языка не влияет на процесс идентификации.

Это очень тревожный фактор. Здесь вспоминается хоть и спорное, но показательное утверждение, что «городские буряты стремятся стать более русскими, чем сами русские». Безусловно, т.н. «обрусевшие» буряты более конкурентоспособны в «русской» среде, но для национального развития они практически бесперспективны.

Смешать, но не взбалтывать

Насколько толерантны жители Бурятии? Мы привыкли слышать, что в республике процветает стабильность в межнациональных отношениях.

Но насколько это утверждение соответствует действительности?

Лакмусовой бумажкой в этом случае становятся родственные отношения.

Примерно половина опрошенных русских и бурят имеют родственников другой национальности. Однако у них разное отношение к браку своих детей с лицами другой национальности. Так, 61,1% русских и всего 43,1% бурят отнеслись бы к этому положительно. 3,6% русских и 8,8% бурят против межнациональных браков своих детей.

Буряты, негативно относящиеся к подобным бракам, обосновывают это тем, что это угроза существованию этноса, фактор ассимиляции.

Однако готовность к дружбе независимо от этнонациональной принадлежности людей у жителей Бурятии очень высокая – более 80%.

Абсолютное большинство согласилось с утверждением, что для настоящей дружбы не важна принадлежность к одному этносу, а все зависит от личных качеств человека. Социологи считают, что отношение к контактам с людьми иной национальности в целом более благожелательным оказывается в сфере трудовой деятельности и дружбы, а вот в семейно-ролевых и бытовых формах поведения различия между представителями разных национальностей сохраняются или даже возрастают. И характерно это для всех народов.

Как буряты, так и русские, с незначительными различиями, вполне терпимо относятся к туристам, как из других регионов РФ, так и к иностранцам.  Отношение к трудовым мигрантам более настороженное. Примерно половина респондентов относится положительно к приехавшим на работу в РБ из других регионов, и не более 30% - к иностранцам.

Бурятия – Северный Китай?

В целом, у жителей Бурятии социокультурные факторы идентификации (язык, традиции, религия) незначительно преобладают над биологическими (кровное родство) и существенно – над психологическими (самоощущение).

В отношении групп городских русских и бурят, а также сельчан-русских, не живших под влиянием староверческой культуры, стоит говорить о некоем «хрящевом хребте» Бурятии, имеющем общую ментальность.

Это жители, которые довольно слабо связаны с предыдущими историческими традициями жителей региона и являют из себя некий новый субстрат. Их отличает слабый уровень республиканского патриотизма, прагматичность в определении своего местожительства. Именно эта группа является основным источником миграции из Бурятии.

Дальнейшее расширение этой категории граждан может повлечь за собой глобальные негативные последствия. Они нечетко идентифицируют себя как жители республики и вряд ли будут предпринимать какие-то шаги по улучшению ее социально-экономического положения. Риск «обезлюдивания» республики по-прежнему довольно высок. Он несет особую угрозу в условиях все нарастающей китайской экспансии.

Разумеется, повышение уровня социально-экономического развития республики может минимизировать эти риски. Однако не стоит забывать, что всего 8,3% жителей Бурятии считают этноконсолидирующим признаком территорию расселения. Привязка «к земле» довольно слаба, поэтому необходимо работать в этом направлении. Нужны патриоты Бурятии, которые, несмотря на национальность, будут ощущать себя жителями полноценной республики, жить в ней и работать на ее благо.

Иначе она превратится в «зависимую территорию» КНР.