Мы достаточно свободно оперируем понятиями, широко известными, не задумываясь над механизмом их функционирования. Между тем часто, даже в рамках рыночной теории саморегулирования, они часто не являются однозначными. К числу последних следует отнести и малый бизнес, о котором периодически, а в последнее время, в связи с ужесточением налогообложения, настойчиво говорят самые разные люди, причем в совершенно определенном контексте.

Ну, первое, что можно сказать по этому поводу, разговоры о том, что чиновники задушили малый бизнес, устарели и являются попросту привычкой. Обратиться можно в специализированные фирмы, они за соразмерную плату в краткие сроки проведут полное оформление. Налоговая их тоже особенно не преследует, собственно, у всех есть знакомые или родственники, занимающиеся таким бизнесом, вряд ли они с утра до ночи говорят о том, что их зажимают. Бизнес по упрощенной схеме налогообложения, тем более по схеме физических лиц без образования юридического лица, во многих случаях обходится даже без собственного бухгалтера. Есть привычка говорить об этом, особенно не задумываясь, по принципу: все так говорят.

По этому же принципу говорят и о народнохозяйственном значении развития малого бизнеса. Понятно, в развитых странах, говорят, половина ВВП создается в этой сфере экономики. Кто-нибудь задумывался, что означает «в развитых странах»? Лестно думать о себе, как о развитой стране, однако надо отдавать себе отчет, что мы во второй сотне по производству. Какие соотношения в этой самой второй сотне? Отнюдь не такие, как в развитых странах. Кейнс впервые ввел в экономическую теорию понятие «богатые страны», имея в виду некоторые черты народного хозяйства, принципиальные для таких стран.

Попробуем в этом контексте разобраться в значении малого бизнеса.

Для развитых стран характерно чрезвычайно крупное, местами монополистическое или на этой грани производство, интегрированное как по вертикали, так и по горизонтали. Практически все предметы потребления выпускаются такими производствами, достаточно вспомнить торговые марки - от самолетов до продуктов питания. Экономически, теоретически это правильно - только крупные предприятия могут налаживать высокомеханизированное, высокоавтоматизированное, высокотехнологичное, специализированное, сконцентрированное производство крупных партий товаров. Они имеют средства для проведения НИОКР, инноваций, модернизации и т.д. Достаточно вспомнить, что для проведения таких работ и очень крупные корпорации объединяются, и если задача велика (например, европейский проект «Конкорд»).

Такая специализация и концентрация производства позволяет обеспечить наивысшую эффективность и производительность, потребности нации в предметах потребления закрываются 30 процентами населения (например, в США 3 процента населения обеспечивают всю страну продуктами питания). А что делают остальные 70? Занимаются обслуживанием. По мере роста благосостояния нации происходит концентрация производства, высвобождение рабочей силы из материального производства и расширение сферы услуг. Можно и по-другому. По мере роста благосостояния нации и высвобождения рабочей силы растут доходы, что обеспечивает рост потребности в услугах. Чем богаче нация, тем меньше занятых в сфере материального производства, тем больше номенклатура услуг.

Например, при доходе 100 долларов денег хватает только на мясо и хлеб, стрижет, готовит, стирает, убирает и т.д. жена. Доход в тысячу долларов позволяет покупать полуфабрикаты, отдавать вещи в стирку, стричься у парикмахера. Доход в 10 тысяч долларов обеспечивает комфортную жизнь - еда в ресторанах, за вещами в стирку приезжают, походы к косметологам, наемная прислуга и т.д. С ростом доходов населения происходят две связанные вещи - вытеснение работников из производства и рост спроса на услуги.

Учет услуг, таким образом, играет роль перераспределения национального продукта, созданного в стране. Например, в советской экономике такую роль играл бюджет, посредством которого происходило перераспределение продукта, созданного в материальном производстве, в сферу услуг. По мере роста благосостояния рос и перечень услуг, при том, что страна обеспечивала себя предметами потребления.

Заметим, что множество стран третьего мира выпадает из рамок данной темы, у них просто другой тип развития, их потребление не имеет технологического типа. Скажем, нет потребности в одежде, нет потребности в ткацком станке, нет потребности в повышении производительности станка, нет индустриализации. В этом отношении, как северная страна, Россия, безусловно, имеет технологический тип развития. Выпадают, подругой причине, совсем уж северные народы. Грань их выживания требует напряжения всех сил, у них нет возможности выделять мудрецов, которые бы думали о перспективах. В этом отношении Россия, из всех развитых стран, имеет наиболее экстремальные условия существования, следовательно, процент таких «мудрецов» в ней исторически был и остается ниже. Сфера услуг никогда не имела существенных стимулов к развитию до тех пор, пока плановая экономика не сделала это насильно, имея возможность прямого воздействия через бюджет, в жизненно важных областях (например, образование, наука, здравоохранение, прямо скажем, при неважно развитых бытовых услугах, общественном питании, косметологических, экзотических и т.п.).

Сейчас в России сложилась ситуация, не соответствующая структуре производства национального продукта технологических стран. Свои потребности в предметах потребления; еде, одежде, технике, мебели, даже строительных материалах мы в большой части не производим сами. Расширение услуг происходит не вследствие высвобождения занятых из производства вследствие повышения производительности, а за счет перераспределения экспорта на фоне сокращения занятости и производства, т.е. структура стран третьего мира. Технологический тип потребления приходит в противоречие с такой структурой занятости, обеспечивая напряженность и зависимость экономики. В северной стране такую структуру народного хозяйства иметь нельзя, ее никто и не имеет. Живем мы пока за счет задела, созданного плановой экономикой, проедая все 100 процентов национального продукта, не направляя ничего в накопление.

Тогда становится очевидным, что в небогатой стране необходимо развивать, в первую очередь, производство, а малый бизнес поощрять лишь в той части, которая занимается производством предметов потребления. При этом, учитывая, что крупные предприятия имеют лучшую эффективность, следует поощрять интеграцию производственных структур, как по горизонтали, так и по вертикали. Все, без исключения, известные примеры становления экономики стран, находившихся примерно на нашем уровне, развивались таким путем. К примеру, Япония, все азиатские «тигры», имевшие нерыночное хозяйство, развивали крупные и крупнейшие монополии под сильнейшим патронатом государства, малый бизнес, сфера услуг получили развитие спустя десятилетия после начала реформирования экономики.

В Бурятии структурные диспропорции между производством продукции и занятостью выражены даже больше, чем в России в среднем. Незначительный экспортный характер экономики (авиазавод, ЛВРЗ, ГО ГРЭС) не способен обеспечить занятость населения. Собственное производство предметов потребления снижается ежегодно, высвобождая рабочую силу. Направление избыточной рабочей силы в малый бизнес будет способствовать росту зависимости экономики республики от бюджетных вливаний, соответственно более низким темпам роста благосостояния по сравнению с Россией в целом.

Сфера услуг в республике в настоящее время перенасыщена, наблюдается серьезный избыток продавцов, парикмахеров, ремонтников жилья и техники и т.д. Малый бизнес в результате довольствуется крайне малой доходностью, которую старается защищать доступными средствами, например, газетными публикациями или пикетированием. Между тем и им понятно, что бизнес-то их несерьезный, поскольку явно избыточный.

Бороться-то им нужно не за места на рынке, а за информацию о нишах в производстве товаров, которые могут принести большую доходность, чем продажа товаров. Вот этой информации нет, поскольку рыночная инфраструктура отсутствует, нет бирж, которые сообщают о ценах, потребностях, предложениях, словом, предоставляют ту информацию, которая необходима предпринимателям для оценки собственного бизнеса, также выгодности перекачки капитала в другие отрасли.

Кроме того, основной массе предпринимателей непонятно производство, скажем, человеку гораздо понятней торговля, ссудные операции, поскольку все мы были покупателями, давали взаймы. Эти сферы и имеют непропорциональное, «флюсовое» развитие при запустении производства. Население довольствуется ничтожными процентами на вклады в банках, не покрывающие даже инфляцию, т.е. просто теряет деньги. Необходимо усиливать государственное присутствие в экономике, осуществлять маркетинговую деятельность, снабжать информацией хозяйствующие субъекты, способствовать их интеграции. Устойчивость таких структур усилит доверие к ним со стороны населения, позволит им участвовать в акционерной форме, либо прямо в производстве, увеличивая свои доходы.

Интеграция производственных структур позволит вытеснить перекупщиков, которые придавливают некооперированных производственников. Например, цены на зерно у нас в республике практически не выросли с 2000 года, держатся на уровне 3-4 рубля за килограмм. Насколько за этот же период возросли остальные цены? В цепочке доведения зерна до стола потребителей весь навар снимают перекупщики зерна, поскольку цена на муку растет соразмерно другим ценам. Мелкий производитель не может удерживать цены, поскольку у него мало ресурсов, очень большой производственный цикл. Интеграции, горизонтальная и вертикальная, увеличат ресурсы, позволят поддерживать свои цены. Здесь надо помогать государству, поскольку именно интеграционные цепочки выпали в процессе реформ. Такому объединению послужили бы крупные механизированные подразделения по типу машинно-тракторных станций, дополненных перерабатывающими производствами, суммарный результат работы сельхозпроизводителей, интегрированных такими станциями, вывел бы цены на результаты работы на должный уровень.

Такой частный пример, тем не менее, показывает, что мы не в том направлении производим государственное регулирование развития экономики, постоянно проедаем средства, поступающие в республику извне, слабо, неадекватно увеличиваем свое благосостояние. Здесь следует добавить, что неустойчивость экономики республики, обусловленная сокращением собственного производства товаров потребления, подчеркивается зависимостью крупных предприятий от мировой и российской конъюнктуры - все они имеют нереспубликанское подчинение.

Действия правительства правильны: действительно, надо вытеснять мелких продавцов, ликвидировать уродливые и негигиенические контейнерные рынки. Однако правильны наполовину - надо предлагать предпринимателям перспективные направления деятельности. Необходимо создание маркетингового центра, который бы изучал товарно-денежные потоки, выявлял перспективы замещения ввоза товаров, производил рекламу проектов и консультацию предпринимателей. Коль нет бирж, необходимо их замещение.

Александр Налетов, министр финансов Республики Бурятия, «Бурятия»