Free Music - Audio Hosting -
10 октября 2016 года
Экономист, кандидат экономических наук, бизнес-консультант Алдар Бадмаев обсуждает с ведущим программы "Особое мнение" Игорем Озеровым перспективы превращения "Байкальской Гавани" в игорную зону, возможный запрет вылова омуля на Байкале, точки роста экономики Бурятии, приватизация "Башнефти" с помощью другой государственной компании "Роснефть", ресурсное проклятие России, влияние политики на российскую экономику, и другие вопросы.
(с сокращениями)
И. Озеров
- Здравствуйте, в эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Особое мнение», в студии Игорь Озеров, и я рад приветствовать кандидата экономических наук, экономиста, бизнес-консультант Алдара Бадмаева, это наш новый гость, я думаю, что наши встречи будут частыми и плодотворными. Добрый день, Алдар!
А. Бадмаев
- Здравствуйте!
И. Озеров
- Правительство России опубликовало постановление, которым досрочно прекращена деятельность ряда особых экономических зон. Шесть из восьми закрытых зон относятся к туристско-рекреационным, как и наша «Байкальская Гавань», по которой реанимировали предложение сделать из неё игорную зону. Как вам эта идея?
А. Бадмаев
- Существуют разные точки зрения, многие наши политики выступают за её создание. Как экономист, я считаю, что игорная зона является внесезонным фактором - играть можно и зимой, и летом. У нас сейчас ключевая проблема, из-за чего туристический сектор на Байкале весь нерентабельный – очень короткий туристический сезон. Фактически, купаться можно полтора месяца в году, никаких аквапарков не строится. Получается, что люди могут приезжать только где-то в середине июля, август и начало сентября - это максимум, на этом туристический сезон заканчивается. Горных лыж на нашей стороне нет, рыбалка - это исключительно для узкого круга любителей, о она тоже по времени сжатая. Получается, что вся инфраструктура, которая там строится, она строится для того, чтобы 9-10 месяцев в году стоять.
И. Озеров
- Это то, что уже построено сейчас.
А. Бадмаев
- И даже то, что уже построено, оно по сути нерентабельно в самом своём корне. Что касается игорной зоны, конечно, там есть свои минусы - привлечение криминалитета, но есть и безусловные плюсы – привлечение большого количества туристов, для которых сезонный фактор не работает. Какой здесь выход? Если посмотреть альтернативы игорному туризму – это оздоровительный туризм, тибетская медицина, и так далее, может быть, в связке с горнолыжным туризмом, но, горнолыжная база «Бычья» умерла, не успев появиться, причём, заведомо было ясно, что это провальный проект. Такие перспективные проекты, как Снежная и Мамай, вообще не рассматривались, там только экстремалы…
И. Озеров
- Да, они эти места облюбовали давно и прочно.
А. Бадмаев
- Да, а туда входит даже трасса гигантского слалома, это нормально даже по международным олимпийским стандартам. Можно было развивать это там, но, почему-то этот вариант не был увиден, полезли в Бычью и Турку, которая удобна с точки зрения транспортной логистики, но с точки зрения места для организации туристической зоны, на мой взгляд, крайне неудачна. Спросите любого нашего жителя - где – вы отдыхаете, Турка будет на 30-40 месте, если вообще будет.
И. Озеров
- Недавно черноморский блогер написал – у нас сезон короткий, у нас холоднее, чем на турецком побережье, то есть перечислил все наши проблемы, но что такое Чёрное море, субтропики, курорт и Байкал? По поводу транспортной логистики – да, дорогу сделали, но, она же тупиковая.
А. Бадмаев: Полезли в Бычью и Турку, которая удобна с точки зрения транспортной логистики, но с точки зрения места для организации туристической зоны, на мой взгляд, крайне неудачна. Спросите любого нашего жителя - где – вы отдыхаете, Турка будет на 30-40 месте, если вообще будет
А. Бадмаев
- Совершенно верно. Турка интересна в том случае, если мы пробиваем сквозные маршруты на Северобайкальск, в Баргузинскую долину, где у нас минеральные источники, и так далее.
И. Озеров
- В Курумкане шикарные места.
А. Бадмаев
- Но в том направлении ничего не делается, кроме того, что туда потихоньку тащат дорогу, и получается, что Туркой, Горячинском и бухтой Безымянкой там всё заканчивается, потому что тот же самый Чивыркуй – это заповедная территория, там массового туризма всё равно не будет никогда, это невозможно, в принципе. Для Турки игорный туризм наиболее подходящий в данной ситуации. А что касается сравнений по сезону - когда мы на городском инвестиционном совете обсуждали перспективы создания аквапарка, чиновник-женщина сказала – зачем нам нужен аквапарк, у нас же всего полтора тёплых месяца в году? А я говорю – как раз из этого и следует, что нам необходимо делать аквапарки. В Таиланде и Вьетнаме круглый год тепло и там в каждом отеле по бассейну, а иногда – по два-три. А нам тем более надо все эти вещи делать для того, чтобы привлекать туристов.
И. Озеров
- Как рыбака вас спрошу – с 2017 года на Байкале могут запретить вылов омуля. Росрыболовство планирует ввести этот запрет в 2017 году, вопрос лишь в том, станет ли эта запретительная мера полной или частичной. Бурятия предлагает сделать 2017 год переходным, Иркутская область готова к мораторию уже со следующего года.
А. Бадмаев
- Иркутянам здесь проще - основной вылов рыбы идёт с нашей стороны. Как рыбак, как человек, который близок к Байкалу, я полностью согласен с введением запрета, потому что другим способом остановить дикий сетевой вылов невозможно. Браконьерский сетевой вылов рыбы, особенно в нерест, является основным фактором уничтожения и омуля, и сига, и так далее. Это абсурд – сейчас приходится ловить сигов, которые меньше чем омуль. За крупным выловом стоят организованные преступные группы, куда включены и работники рыбоохраны – это ни для кого не секрет. С другой стороны, тут сразу встают социальные проблемы – браконьерским уловом в небольших количествах занимается местное население прибрежных деревень, которое не имеет других средств к существованию. Мы просто столкнёмся с социальным бедствием, и это очень серьёзно может ударить по социально-политической ситуации в республике. Надо предлагать какие-то альтернативы местному населению, какие-то мини-гранты, проекты, но не просто бла-бла-бла, а реальные деньги под реальные инициативы, которые могли бы людей хоть как-то отвлечь от этого браконьерского лова.
И. Озеров
- Вообще, какие точки роста могут быть у Бурятии?
А. Бадмаев
- Если походить с точки зрения теории, то нам необходимо создание серьёзных перерабатывающих мощностей, отдача там идёт в течение пяти-шести лет.
А. Бадмаев: Браконьерский сетевой вылов рыбы, особенно в нерест, является основным фактором уничтожения и омуля, и сига, и так далее. Это абсурд – сейчас приходится ловить сигов, которые меньше чем омуль. За крупным выловом стоят организованные преступные группы, куда включены и работники рыбоохраны – это ни для кого не секрет
И. Озеров
- Переработка чего?
А. Бадмаев
– Местного сырья. Далее, развитие машиностроительного комплекса, надо возвращаться к тем идеям, которые остались невыполненными в 80-е годы тот же моторостроительный завод, завод автоматизированных систем – эти вещи надо делать и, тем самым, замыкать эту цепочку. То, что наш авиационный завод подвис из-за украинских моторов, это обнажило очень острую зависимость наших предприятий от импортных запчастей, а с другой стороны, показало возможность – в каком направлении можно двигаться. Все площадки у нас до сих пор существуют, они все целые, туда даже трубы все заведены. Любой человек, который занимался организацией производства, прекрасно понимает, что заходить на готовую промышленную площадку с цехами – туда только станки занести и стёкла вставить – это иногда в два раза дешевле. Но это длинные проекты, а сейчас к ним нам необходимы какие-то короткие вещи – видимо, экспорт в Китай всего, что у нас есть, и не только у нас. В 90-е годы Бурятия была лидером по экспорту калийных удобрений в Китай – меня это удивило, потому что в Бурятии нет калийных удобрений, а просто была разница между экспортным и российским железнодорожными тарифами. Экспортёрам было выгодно довезти калийные удобрения до Бурятии, а потом перегрузить в Китай. На самом деле, Бурятия имеет стабильный положительный баланс во внешнеторговых операциях – мы на 300-400 миллионов рублей всегда сидим в плюсе даже в самые худшие годы. Те же самые монголы здорово подняли наш розничный товарооборот, это, конечно, хорошо, но это они сами к нам приезжают. А почему мы туда не идём? Но Монголия – это мизер, а Китай с его полутора миллиардами – туда можно везти практически всё. Экспорт российского мороженого увеличился в три-четыре раза после того как Путин подарил их лидеру мороженое. Конечно, ситуация сложная, я тому же Суслову предлагал – давайте выйдем на Тяньзинский морской порт, когда у них был пик его строительства, и потребность в металлоконструкциях была очень большая. Но, тогда Суслов сказал - это сложно, тяжело, китайцы тяжёлые партнёры. Но, извините, с ними работает весь мир. В свою очередь, я могу сказать – китайцы и нас, русских, считают очень тяжёлыми в переговорах, они считают, что русские постоянно кидают, что мы ведём бизнес нечистоплотно, и так далее. Есть встречное недоверие, но, с другой стороны, у нас уже много опыта, мы 15 лет работаем с китайцами, накопилось много горизонтальных связей. Время вывозить вещи из Китая уже проходит – надо везти туда. Ситуация в ближайшие несколько лет будет к этому располагать, рубль будет падать, и мы будем находиться в благоприятной экспортной ситуации.
А. Бадмаев: То, что наш авиационный завод подвис из-за украинских моторов, это обнажило очень острую зависимость наших предприятий от импортных запчастей, а с другой стороны, показало возможность – в каком направлении можно двигаться. Все площадки у нас до сих пор существуют, они все целые, туда даже трубы все заведены
И. Озеров
Я думаю, а что мы можем предложить китайцам – они и сами всё научились делать очень хорошо. Может быть, интереснее их инвестиции сюда заводить?
А. Бадмаев
- Это делать можно и нужно, но надо понимать, что многие страны, которые граничат с Китаем, они уже в этом плане серьёзно наелись и выработали очень жёсткие ограничения. Тот же Таиланд, Вьетнам, Филиппины, Малайзия вводят ограничения на права зарубежных инвесторов в том, что касается собственности, владения землёй и так далее.
И. Озеров
- Чего они боятся?
А. Бадмаев
- Они боятся экспансии китайского капитала и того, что китайцы скупят, например, землю, или возьмут сельхоз. земли в аренду, выбьют всё плодородие за 20-30 лет тем же рапсом или соей, и после этого на этой земле ничего не останется, кроме пустыни. Такая угроза очень серьёзно маячит и перед нами. Мы знаем, что в Монголии местное население очень жёстко восставало против китайских золоторудных компаний, потому что они своими технологиями убивали местные реки и полностью уничтожали всю местную растительность. Другое дело, инвестиции в перерабатывающие мощности - здесь я только «за», но тут надо смотреть, чтобы было привлечение местных рабочих рук. Если за этими заводами к нам придут тысячи китайских рабочих, то это через год приведёт к очень неприятным социальным последствиям.
И. Озеров
- Но, слабый рубль в этом смысле – преграда, поуменьшилось у нас иностранной рабочей силы.
А. Бадмаев
- Да, понижение рубля – это хорошо. Ограничение импорта и иностранной рабочей силы – это, в любом случае, для нас плюс. Минус - это то, что у нас падает прожиточный минимум и создаются определённые сложности, связанные с импортом технологий и современного оборудования.
И. Озеров
- Алдар, объясните мне, неразумному, про приватизацию «Башнефти» «Роснефтью». «Роснефть» - государственная компания, и вся эта штука называется приватизацией, когда одна государственная компания покупает акции другой. Какая это приватизация или я чего-то не понимаю?
А. Бадмаев
- Это, конечно, никакая не приватизация, все эксперты это прекрасно понимают, речь просто идёт о переделе пирога государственной собственности. «Роснефть» превращается в монстра в секторе нефтяной промышленности, и сразу встают вопросы об источнике этих инвестиций – откуда «Роснефть» берёт эти деньги? То они жалуются, что денег не хватает – дайте нам из резервного фонда, и вдруг у них находится огромная сумма на покупку пакета акций государственной же нефтяной компании. С точки зрения государственного бюджета России эта сделка ничего не даёт, более того, скорее всего, это будет в минус, потому что «Роснефть» будет вынуждена их где-то занимать. Грубо говоря, одна госкомпания занимает под проценты для того, чтобы купить другую госкомпанию. Это можно понять с точки зрения того, что акции «Башнефти» не уйдут за границу, но я сомневаюсь – тот же самый «Лукойл» - российская компания, которая является резидентом Российской Федерации и никуда она отсюда не денется.
И. Озеров
- Это было бы больше похоже на приватизацию, потому что «Лукойл» - частная компания.
А. Бадмаев
- Да, Вагит Алекперов – это известный предприниматель. Я считаю, что мы не создаём ничего нового, а перепиливаем тот пирог, который был создан в предыдущие десятилетия, точнее, за период советской власти. Заводы, разведанные месторождения – все эти богатства просто переходят из одних рук в другие, при этом не принося никакого дохода российскому обществу.
И. Озеров
- Но кому-то доход приносит?
А. Бадмаев
- Это усиление одних групп влияния в Москве, каких-то олигархических группировок, которые сконцентрируют себе бо́льшую власть – только это. Каких-то олигархов отодвигают в сторону, а какие-то, наоборот, поднимаются – не более того. В принцип есть много исследований по поводу того, что у нас сейчас госкапитализм усиливается, но я бы сказал, это не госкапитализм, это некая форма олигархического госкапитализма. Говорить о влиянии и участии общества в управлении этими компаниями не приходится, хоть американскими, хоть российскими. Госсектором это даже язык не поворачивается назвать.
И. Озеров
- Ранний Путин говорил, что он равноудаляет олигархов. Теперь получается, что они просто сменили имена и фамилии и оказались ещё ближе.
А. Бадмаев
- По сути да, только вывески меняются, а их стратегии не меняются. Когда-то придётся садиться и разбираться, к чему мы пришли, и опять начинать всё делать, надеюсь, не с нуля.
И. Озеров
- Неизбежно какое-то разгосударствление и приватизация?
А. Бадмаев
- Да, во всём придётся разбираться, приводить в порядок, выстраивать прозрачные и логичные конструкции, которые будут работать. Мы видим, что у нас творится не только в сырьевых отраслях, а в той же энергетике, ЖКХ - всё загородили, замутили, но цель предельно ясна - выводить куда-то под прикрытием разных оффшорных схем деньги. Но даже при этих мутных схемах всё равно просвечивают гигантские яхты, которыми владеют наши топ-менеджеры, и которые явно не купишь даже за их бешеные зарплаты.
И. Озеров
- Как скоро это может произойти, когда мы начнём разбираться? Когда деньги во всех резервах окончательно закончатся? Все ужасно боятся революций, волнений, силовых сценариев, дворцовых переворотов, на выборы, как я понял, никто уже не надеется.
А. Бадмаев: Всё загородили, замутили, но цель предельно ясна - выводить куда-то под прикрытием разных оффшорных схем деньги. Но даже при этих мутных схемах всё равно просвечивают гигантские яхты, которыми владеют наши топ-менеджеры, и которые явно не купишь даже за их бешеные зарплаты
А. Бадмаев
- Да, в выборы никто не верит. Безусловно, это закончится не тогда, когда у пенсионеров закончатся деньги, потому что на бабушек и дедушек этим людям высоко плевать. Всё это закончится, когда нечего будет пилить, когда иссякнут наши месторождения или доходность от их использования придёт к нулю, тогда какие-то изменения будут возможны. Опять же, эти изменения не могут исходить от этих группировок, это им невыгодно. Это будет инициировать кто-то из числа, может быть, действующих элит, но тех, у которых нет доступа к ресурсам, а есть доступ к центрам силы. Второе обязательное условие – они должны ассоциировать себя с судьбой всей России в целом. Ассоциация с судьбой России и всего общества, а говорят о Бурятии, и с судьбой Бурятии, является важнейшим условием для того, чтобы эти люди за что-то взялись. В любом другом варианте, конечно, соваться туда бессмысленно. Наше общество, безусловно, помнит ужасы гражданской войны, всех этих социальных потрясений, и это, наверное, сдерживает многих наших людей. По медийным программам я чувствую, что вплетается некий подтекст – лучше так же поживём, чем жуткие потрясения, кровь, убийства, и так далее. Но, есть и другое выражение – пусть лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас – может быть, мы придём именно к такому варианту.
И. Озеров
- Снизу это произойти не может, через массовые протесты?
А. Бадмаев
- Я очень внимательно изучал перевороты и революции, и в любых переворотах всегда был социальный подтекст, были апелляции к тому, что национальный лидер проводил антинародную политику, или ещё что-то – некие отсылки всегда были. С другой стороны, любая революция всегда содержит в себе элементы внешних сил. Вспомним, говорили, что Германия Ленина привезла…
И. Озеров
- В опломбированном вагоне.
А. Бадмаев
- Да, это всегда сочетание каких-то факторов. Без чего нельзя обойтись? Нельзя обойтись, в любом случае, без людей, даже украинские события показали - люди выходят, и социальная энергия сносит всё. И, безусловно, группы, как раньше говорили, разночинцев, с хорошим образованием, которые понимают, что происходит, и, руководствуясь той или иной мотивацией, что-то делают. И тут многое зависит от самой ситуации – после той же Октябрьской революции, что бы там ни говорили про интересы Германии, Англии, но, в конечном счёте Германия и Англия остались вообще не у дел. Большевики их отправили на три буквы, и сказали, что они будут строить новую российскую империю, которую потом назвали СССР – но, фактически, это то же самое. Сейчас новые силы, как бы мы их не называли, будут заниматься центростремительными процессами и искать общую идею, которая будет всех объединять, для того, чтобы придать новый импульс к развитию России на ближайшие десятилетия.
И. Озеров
- От нынешней власти мы этого не дождёмся?
А. Бадмаев
- Нынешняя власть делает то, что она делает, и каких-то проблесков сознания в этой деятельности нет. Мы рефлексируем – с одной стороны пнули, с другой пожар произошёл – чего-то пошевелились, Байкал начал гнить – ещё пошевелились, но реальных движений нет.
И. Озеров
- Спонтанная рефлексия.
А. Бадмаев
- Да, пассивная рефлексия, которая не приводит к серьёзным последствиям – мы не видим нормальной программы по преодолению пожаров, осенью Баргузинский заповедник опять горел, а штаты пожарных у нас опять сокращают – это, вообще, полный бред! То же самое касается Байкала - очистные сооружения у нас не строятся, более того, на «Водоканале» закрыли лабораторию, которая была призвана контролировать качество стоков. Как только лабораторию закрыли, надо было сразу задуматься – а зачем её закрыли? Что, они много денег, что ли тратили? Ничего подобного – сидела пара девочек с пробирками. Значит, кому-то эта лаборатория стала мешать. То же самое касается экономики, бизнеса, приграничных отношений, внешнеэкономических связей – реального движения нет. Я, как эксперт, могу сказать – масса рекомендаций, которые, в том числе, и я давал, и другие специалисты – оно никак не используется. Мне не жалко – берите, воплощайте, но, проблема в том, что никто ничего не делает – просто сидят, тупо пилят деньги, тупо проживают ещё один день - ситуация в День сурка, только без прогресса.
И. Озеров
- Вся сложившаяся ситуация, система власти и управления России в последние 15 лет - всё то, что случилось, это напрямую связано с нашим обладанием нефтью и газом, или и без них Россия такую же картину бы имела?
А. Бадмаев
- Вообще, нефтяная игла появилась только при Хрущёве, до Хрущёва экспорт нефти и газа был законодательно запрещён. При Хрущёве мы начали экспортировать нефть, но цена на неё была не очень высокая, и только в период брежневского застоя мировая цена на нефть резко поднялась. И Советский Союз начал плотненько на это садиться, руководство СССР посчитало – как всё хорошо. Потом вдруг Афганистан, резко уронили цену на нефть, и всё повалилось. Нефтяная игла, я бы сказал, была искусственно созданным оружием, то есть, нас сначала посадили на крючок, заманили, а потом дёрнули. В принципе Советский Союз прекрасно существовал без нефти, а сто лет назад в России про экспорт нефти вообще никто не думал. Россия – это колоссально богатое государство, мы просто живём за счёт ресурсов, которые потихоньку продаём.
И. Озеров
- В программе «Особое мнение» принимал участие Алдар Бадмаев, вёл программу Игорь Озеров, всего доброго, до свиданья!
А. Бадмаев
↓
2 комментария