Заведующая научно–экспозиционным отделом этнографического музея народов Забайкалья Эржена Найданова комментирует историю создания музея, особенности и уникальность его экспозиции, причину появления зоопарка в этномузее, и другие темы.

— Создание этнографического музея связано с именем Николай Буиновича Пивоварова, который на тот момент был председателем Совета министров Бурятской АССР. В одной из своих зарубежных командировок он принимал участие во Всемирной выставке «Экспо–1967» в канадском Монреале. Там, среди прочих мероприятий, нашу делегацию пригласили посетить музей североамериканских индейцев. Пивоварову принцип такой организации музея очень понравился, и он решил, что у нас в Бурятии нужно сделать подобный этнографический музей. Во всех документах, посвящённых созданию этномузея в Улан–Удэ сквозила одна мысль — нужно сохранить нашу уникальную культуру, которая скоро может исчезнуть. В целом, такие архитектурные и этнографические музеи под открытым небом, как наш, в конце шестидесятых — начале семидесятых годов открывались во многих республиках СССР. В этот момент активно строились знаменитые советские города, а деревянное зодчество всё больше и больше исчезало. Но среди всех этих музеев наш уникален, поскольку здесь была поставлена задача сохранить не только архитектуру, но и вещи, связанные с культурой традициями и обычаями народов Забайкалья. Таким образом, у нас появляется несколько комплексов, под которые была выделена достаточно большая территория — это 25 гектаров на Верхней Берёзовке.

— У нашего музея уже два раза был 50–летний юбилей. 19 августа 1968 года — это дата появления приказа о создании этнографического музея народов Забайкалья. Дальше была кропотливейшая работа наших учёных, общее руководство которыми осуществлял академик Алексей Павлович Окладников — он занимался концепцией музея и курировал его становление. Кроме того, наши нынешние знаменитые учёные — историки и археологи, которые в тот момент были молодыми учёными, вложили свои силы в создание наших комплексов — например, Прокопий Батюрович Коновалов и Евгения Алексеевна Хамзина создавали археологический комплекс, и это уникальная черта нашего этнографического музея под открытым небом — в других подобных музеях экспозиция обычно начинается сразу с деревянных памятников, а у нас вводная часть экскурсии начинается с того, что первый человек на территории Забайкалья появился примерно 500–600 тысяч лет назад. Большую роль в создании археологического комплекса также сыграл Алексей Васильевич Тиваненко — он привёз в музей Оленные камни, и другие археологические артефакты, Лариса Геннадьевна Ярославцева чуть позже тоже занималась археологическим комплексом.

— После приказа о создании музея в 1968 году пять лет было потрачено на то, чтобы провести экспедиции по поиску будущих экспонатов и перевести их на Верхнюю Берёзовку. Шестого июля 1973 года музей открыл свои двери для первых посетителей (и это вторая наша дата, которую отмечает музей), но, на тот момент далеко не все эскпозиции были сформированы — эта работа продолжалась на протяжении семидесятых и восьмидесятых годов.

— Разные комплексы представлены в музее в виде отдельных зон. Как–то туристы из Тайваня нам сказали: «Зачем нужно было строить такой большой музей, когда всё можно было собрать на одной полянке». На что сотрудники музея им объяснили — необходимо было расположить экспонаты так, чтобы визуально они не смешивались с домами из других экспозиций, и каждый посетитель мог в целом представить себе, как выглядело то время, например, через деревянное зодчество конкретного времени и конкретного народа. Все зоны в музее расположены неслучайным образом — всё это максимально приближено к тому, как это было на самом деле. Эвенкийский комплекс расположен на склоне сопки, потому что эвенки жили в Бурятии в горной местности. Старообрядческий комплекс установлен на открытом месте в виде односторонней деревенской застройки. Плюс сама Верхняя Берёзовка тоже была выбрана для музея неслучайно — основатели музея очень серьёзно думали даже о мельчайших деталях. Например, все посетители нашего музея отмечают, что на территории музея очень чистый воздух, хотя и центр города, и тем более частный жилой сектор находятся совсем неподалёку. Дело в том, что этнографический музей находится за небольшими сопками, и плюс ветер приходит к нам не с территории города, а из тайги через небольшой горный распадок — поэтому воздух у нас всегда свежий и чистый.

— Экспедиционная работа по поиску экспонатов продолжается — ещё в советское время музею были дополнительно выделены 40 гектаров земли для его развития. В старых документах 80–х — начала 90–х годов мы видим, что ещё должно было быть в музее, чего сейчас нет — все наши комплексы должны были быть намного богаче. Например, наш буддийский комплекс сейчас ограничивается небольшим дуганом, перевезённым из Тамчинского дацана, но планировалось, что в музее будет комплекс зданий и субурганы. Кстати, в нашем музее можно познакомиться практически со всеми религиями, которые широко представлены в Забайкалье — у нас есть чум шамана, буддийский дуган и христианская церковь.

— Русский старожильческий комплекс музея связан с казаками, и здесь один из самых красивых экспонатов — это усадьба верхнеудинского атамана из казачей станицы, которая располагалась Заудой — дом был перевезён именно оттуда. Здесь мы рассказываем, как и зачем казаки отправились в Сибирь и о важности охраны государственной границы, которой и занимались казаки. Рядом с усадьбой атамана есть маленький деревянный дом — это дом пашенного крестьянина. Сами казаки земледелием заниматься практически не могли — у них не было на это времени — они занимались взиманием налогов и затем охраной границ. Конечно, все казаки происходили из крестьянства — они знали, как обрабатывать землю. Кроме казаков, сюда также отправлялись и пашенные крестьяне — и уже они занимались земледелием.

— Далее мы спускаемся к старообрядческому комплексу. Старообрядчество — одна из самых интересных страниц в истории Бурятии, привлекающая очень много туристов. Здесь мы говорим расколе православной церкви, о том, как появляются понятия «старообрядчество», «новообрядчество», и о том, как к нам попали старообрядцы. Кстати, старообрядцев отправляли сюда, в том числе, из серьёзной проблемы нехватки хлеба — усилий пашенных крестьян не хватало, и семейские эту проблему за несколько десятилетий успешно решили. Здесь были известны только восточные зерновые культуры — ячмень и просо, а пшеницу и рожь до старообрядцев здесь практически не выращивали. Погасив хлебный голод, семейские стали поставлять хлеб на торги и отправлять в центральную Россию. Для выращивания особо ценных твёрдых сортов пшеницы требуется короткое жаркое лето с малым количеством осадков — это как раз климат, характерный для Бурятии, и, например, Алтая, где климат чуть мягче и благоприятнее.

— В музее есть замечательная Никольская церковь из села Никольское Мухоршибирского района. Дата её постройки в разных источниках называется разная, но большинство исследователей склоняется к тому, что она была построена в 1905 году. Это была достаточно большая церковь для небольшого села — на каждую семью была возложена обязанность привезти столько–то брёвен для строительства. В тридцатые годы, когда шла борьба с религией, Никольская церковь была закрыта и несколько десятилетий использовалась как зернохранилище, а к семидесятым годам просто стояла заколоченной. Когда наши сотрудники нашли эту церковь в одной из своих экспедиций, они решили, что она очень хорошо бы подошла для экспозиции, и обратились к жителям села с просьбой передать церковь в этнографический музей. Был проведён сельский сход, по решению которого церковь была передана в музей — есть даже документ с решением схода. Кстати, когда в тридцатые годы церковь закрывалась, то жители села разнесли иконостас по домам, таким образом спрятав его. А в семидесятые годы, когда церковь была перевезена и поставлена в этнографическом музее, жители Никольского стали привозить эти иконы в музей с просьбой поставить их в родной иконостас — в итоге больше, чем на 60 процентов иконостас состоял из своих родных икон. Где остальные иконы мы в большинстве своём тоже знаем — это в основном церкви Улан–Удэ и собрания частных лиц. В Никольском храме сохранена уникальная церковная акустика — когда мы с группами находимся внутри, то экскурсовод может говорить без микрофона, и его голос всегда будет хорошо слышен. Эта церковь интересна ещё и с точки зрения архитектуры — здесь есть потолочные перекрытия, которые называются «небеса», чтобы тепло оставалось внутри храма — это была традиция русского Севера. Эти небеса всегда расписывались — в Никольской церкви по небесам плывут золотые и серебряные звёзды. А внизу церковь расписана красно–коричневыми тонами, но такие тона не характерны для русского Севера — они характерны для русского Юга, и мы говорим о том, что в нашей маленькой церкви села Никольское Мухоршибирского района встречаются русский Север и русский Юг.

— Городской комплекс в нашем музее — это постройки конца XIX — начала XX века. Все дома были перевезены из Улан–Удэ, восновном из центра, где всё застраивалось, и дома перевозились к нам. Кстати, есть данные, что здание старого почтамта рядом с гостиницей «Бурятия» тоже планировалось перевезти, но, в итоге этого не случилось. А перевезённые здания представляют собой разные варианты городских домов — например, есть красивый дом с мезонином, который находится в центре городского комплекса. Деревянная резьба на этом доме очень характерна для того периода времени — она создана под влиянием крестьянского культа земли.
А дом нашего знаменитого врача Танского, который находится рядом, выполнен больше в чисто городском стиле моды того времени.

— Наши планы на будущее — чтобы посетители музея не только увидели примеры застройки, но узнали и историю конкретной семьи, которая жила в этом доме — именно так, как мы сейчас показываем дом Танских, его внутреннее убранство, и рассказываем историю этой легендарной верхнеудинской—улан–удэнской семьи.

— Наш музей ежегодно принимает около 200 тысяч посетителей, и основная часть — это жители Бурятии и города Улан–Удэ. Кроме исторической составляющей, этнографический музей становится ещё и зоной семейного отдыха. Зоны отдыха формируются для того, чтобы нашим посетителям было удобно — асфальтированная дорожка протянулась примерно на полтора километра, вдоль которой есть и зоны отдыха со скамейками и шезлонгами, и беседки, и качели, и просто уютные полянки. Сейчас, и особенно в тёплое время года посетители приходят к нам не на час–два, а практически на целый день. Они берут с собой пледы, термосы с чаем, перекус — можно и посмотреть экспозицию, и отдохнуть на природе. Для эстетического воспитания важно смотреть на красивое — и просто наблюдая наши дома, человек формирует у себя насмотренность, получая эмоциональное удовлетворение. Важно находить время для отдыха, посещать музеи, где можно отдохнуть эмоционально, психически, и наблюдая историю своих предков, успокоиться и найти новые силы для дальнейших свершений.

— Обычно в этнографических музеях своих зоопарков нет, но у нас это связано с общегородской историей отсутствия зоопарка в Улан–Удэ. Наш музей изначально планировался без зоопарка как такового, но должны были быть представлены пять видов домашнего скота — овцы, козы, коровы, лошади и верблюды, которые свободно гуляли бы по территории для показа сельской жизни. И однажды в 70–х годах у браконьеров был изъят медвежонок — девать его было некуда, и его привезли в этнографический музей. Несколько дней бедный медвежонок сидел просто привязанный, но потом для него сделали клетку — с этого и начался зоопарк этномузея. Важно отметить, что животных для зоопарка специально никто не ищет и не добывает — они не изъяты из природных условий. Многие животные изымаются у браконьеров, а, например, белый тигр появился из–за коронавирусных ограничений. Тогда в Улан–Удэ застрял передвижной цирк — ему все помогали, собирая деньги на питание для животных. В это время у белой тигрицы родились тигрята — одну девочку с голубыми глазами подарили нам, и мы её назвали Улана в честь того, что она родилась в нашем городе.